Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга VIII

Впрочем, Корриган порадовался слишком рано, поскольку Ли Бейли сумел обойти запрет судьи. Пригласив на допрос Пола Кирка, адвокат очень придирчиво, даже дотошно, принялся расспрашивать эксперта о проведённой им реконструкции убийства (о её существенных деталях рассказывалось выше). В конце концов, опираясь на умозаключения Пола Кирка, Ли Бейли сделал неожиданный, но вполне обоснованный вывод: убийство Мэрилин Шэппард совершено слабой и неловкой женщиной, находившейся в момент нападения в состоянии крайнего гнева. Убийцей явилась Эстер Хоук, жена Спенсера, явившаяся в дом Шэппардов в ночь на 4 июля 1954 г. вслед за своим мужем. Большое количество полученных жертвой ударов объясняется, по мнению Ли Бейли, именно неспособностью нападавшей нанести один или два смертельных удара. Рука, сжимавшая орудие преступления, была слишком слабой для замаха из-за головы, поэтому убийца заносил руку не вверх, а вбок от корпуса. Именно этим и может быть объяснено странное распределение кровавых капель, разлетавшихся с орудия убийства: все они оказались на стенах и предметах мебели, но при этом ни одна из них не попала на потолок. Ли Бейли не стал уточнять, почему Спенсер Хоук явился в дом Шэппардов ночью, ведь судья распорядился не углубляться в обсуждения возможного адюльтера погибшей; адвокат лишь подчеркнул, что представленная им реконструкция убийства куда более реалистична, чем та, на которой настаивает обвинение.

По версии Ли Бейли, ни Спесер Хоук, ни Эстер не видели спавшего на первом этаже Сэма Шэппарда. Эстер Хоук, ворвавшаяся в спальню Мэрилин и застигшая мужа в интимной обстановке с чужой женой, начала бессистемно колотить свою жертву фонарём. Мэрилин не кричала, а лишь закрывала голову подушкой, рассчитывая, видимо, что избиение вот-вот прекратится. Но прежде чем Спенсер вмешался и остановил свою жену, Мэрилин получила ряд смертельных ранений. Лишь тогда она позвала мужа. Спенсер Хоук спрятался за дверью, и когда в спальне появился Сэм Шэппард, оглушил его мощным ударом по затылку. Ли Бейли допускал, что обвиняемый узнал супругов Хоук и даже в дальнейшем, придя в себя, вступил с ними в сговор: не желая представать в глазах друзей, знакомых и соседей "рогатым мужем", он предпочёл скрыть подлинную историю гибели жены, свалив случившееся на неизвестного высокого мужчину с торчавшими "ёжиком" волосами.

Можно было спорить о моральности подобного сговора с убийцами, но главный тезис адвоката строился вовсе не вокруг этого. Ли Бейли наглядно продемонстрировал, что добытые следствием улики и осуществлённая прокуратурой криминалистическая реконструкция вовсе не указывают однозначно на Сэма Шэппарда как на убийцу. Помимо него существуют и иные обвиняемые, причём такие, виновность которых выглядит куда более обоснованной!

Логический приём, использованный Ли Бейли, в адвокатской практике далеко не нов. Можно вспомнить отечественное дело об отравлении в 1888 г. Николая Максименко, в ходе которого Ф. Н. Плевако, адвокат заподозренной в убийстве мужа Александры Максименко, использовал в суде защиту, построенную подобным же образом[3]. Тогда из представленных прокуратурой материалов невозможно было понять, кто из двух обвиняемых непосредственный убийца, а кто — пособник; материалы дела были, так сказать, равнонаправлены на двух лиц. В деле Сэма Шэппарда защитник ловко и логично использовал подобную же равнонаправленность, показав присяжным, что на основе имевшейся фактологической базы можно строить обвинение против совсем других лиц.

Причём Ли Бейли в дальнейшем признавал — и в многочисленных интервью, и в изданной через четыре с половиной года книге — что не очень-то верил собственной гипотезе и всерьёз не рассматривал супругов Хоук в качестве "альтернативных обвиняемых". Тут важны были не персоналии, а сам принцип рассуждения — если обвинители упустили из вида этих подозреваемых, то, может быть, они упустили и ещё кого-то? В этом смысле Ли Бейли очень пригодился Ричард Эберлинг, выступивший на суде в качестве свидетеля защиты: показания Эберлинга были малосущественны, но он признал, что полиция никогда не допрашивала его в связи с "делом Шэппарда". Между тем, он ждал вызова в полицию, ибо 2 июля 1954 г. своими глазами наблюдал скандал, устроенный Эстер Хоук в доме Шэппардов. Эберлинга очень удивило то, что никто из правоохранительных органов не пожелал разыскать человека, мывшего окна в доме менее чем за двое суток до случившейся в нём трагедии.

Признание это было весьма примечательно, оно означало, что полиция фактически не занималась проверкой лиц, бывавших в доме Шэппардов даже в последние дни перед убийством! Строго говоря, правоохранительные органы даже не располагали списком таких людей, о какой же проверке в таком случае вообще могла идти речь? Прокуратура схватила первого попавшегося на глаза человека — мужа погибшей — и сделала его обвиняемым. А то, что Сэмюэль Шэппард-старший неудачно защищался и солгал под присягой у коронера, лишь усугубило его положение.