Американский доктор из России, или История успеха

В 1967 году в ЦИТО на лечение поступил олимпийский чемпион и мировой рекордсмен по прыжкам в высоту Валерий Брумель. У него был тяжелый перелом ноги с инфекцией, грозила ампутация. За спиной начальства я дал ему совет: «Поезжай в Курган». Илизаров сделал ему блестящую операцию, и Брумель не только не потерял ногу, но снова стал прыгать в высоту. Правда, он не повторил своего рекорда (2,29), но достиг фантастического результата — два метра!.. Слава Брумеля катапультировала славу его доктора, и метод «курганского кудесника» быстро стал распространяться по всему Союзу. В Москве я был единственным, кто знал этот метод, меня срочно вернули к операционному столу, и я добился, чего хотел: внедрил метод Илизарова.

Илизаров был человек сложный, недоверчивый и осторожный в отношениях с людьми. Но мы с ним сдружились, а потом, став профессорами, совместно писали научные статьи…

Но все это было двадцать лет назад. Как отнесется ко мне мой старый друг теперь? Я слышал, что он стал большим человеком. В Америке, правда, про Илизарова не знали. А жаль. Я рассказывал о нем в первые годы эмиграции некоторым коллегам, но они не проявляли интереса: на все русское тогда, смотрели через призму холодной войны. Теперь Уолтер сказал, что доктор Френкель пригласил Илизарова прочитать лекцию в лучшем ортопедическом госпитале Нью-Йорка. Я когда-то хотел попасть в него, мне отказали… Неужели теперь засветила улыбка судьбы?

В девять вечера я приехал в офис Уолтера Бессера на 1-й авеню на Манхэттене. Уолтер был трудоголиком. На шестнадцать лет моложе меня, он родился в Панаме, в Америку приехал дипломированным врачом, прошел резидентуру. Я встретил его в 1982 году, когда работал техником-ортопедом в Госпитале святого Винсента. Он был первым, кто взял меня ассистировать на операциях, помог получить место резидента в госпитале. И теперь он старался помочь мне сделать новый шаг в американской карьере.

— Уолтер, ты не представляешь, в какой момент опять помогаешь мне! Ведь я все время только и думаю о хирургической работе!..

— Э, Владимир, для того и друзья, чтобы помогать друг другу. Don't worry, be happy! (Не горюй, держись бодрей!)

Уолтер мне очень часто напоминал эту американскую поговорку.

— Но я совсем не представляю, какая у меня может быть возможность получить работу в вашем госпитале.

— Есть план, — с хитрой улыбкой сказал он и повел меня в маленький французский ресторан по соседству.

— Сделаем вот что: ты дай мне обе книги твоих воспоминаний о жизни в России, я передам их доктору Френкелю. Я почти уверен, что после этого он сам позовет тебя.

— Думаешь, он успеет их прочитать до приезда Илизарова? По-моему, врачи — самый малочитающий народ.

— Ты не знаешь Френкеля: он все читает и все любит делать быстро. Завтра же привези мне свои книги. Как я понимаю, ему хочется первым в Америке внедрить метод Илизарова. Когда Френкель чего-то хочет, он этого добивается. Знаешь, он даже ездил в Россию, в тот сибирский город…

Уолтер замялся, вспоминая название.

— В Курган, — подсказал я.

— … Да, в Курган. Френкель приехал оттуда воодушевленный и сразу объявил, что пригласил Илизарова прочитать лекцию и провести семинар, чтобы начать работать по его методу в нашем госпитале. Я передам Френкелю твои книги, и он поймет, что ты как раз тот человек, который ему нужен. Нужный человек в нужное время и в нужной ситуации!

— Хорошо быть нужным, — кивнул я. — Знаешь, я ведь уже начал думать, что никому не нужен.

— Don't worry, be happy!

За полночь я вернулся домой и передал нашу беседу Ирине, своей жене.

— Господи, только бы взяли, — опять вздохнула она.

Все произошло, как и предсказывал Уолтер: через несколько дней мне позвонила секретарь Френкеля и сказала, что директор приглашает меня на прием утром в день лекции Илизарова.

— Пойдем вместе, — сказал Уолтер, когда я сообщил ему о звонке, — я тебя представлю и расскажу, что мы работали вместе, что ты хороший хирург и хороший человек.

Всегда лучше идти на дело с другом.

Мое напряжение достигло предела, когда мы шли по длинному коридору 14-го этажа госпиталя, мимо кабинетов заведующих отделами и столов секретарей. Вот и кабинет директора; дверь полуоткрыта, высокий седоватый Френкель сидит за столом, спиною к нам.

С порога Уолтер сказал:

— Доктор Френкель, это Владимир.

Френкель живо повернулся в кресле, быстро встал и пошел мне навстречу с протянутой рукой:

— Владимир, где вы были до сих пор?!

Много в жизни я слышал прекрасной музыки, но эти слова до сих пор звучат во мне едва ли не самым восхитительным аккордом. Краем глаза я увидел на письменном столе обе мои книги: значит, прочитал (!). Уолтер ткнул меня коленом: «А что я тебе говорил!..»

С тех пор прошло пятнадцать лет, мы с Френкелем стали друзьями, давно уже на «ты», вместе работали в частной практике, теперь оба вышли в отставку, и до сих пор каждый год в октябре я напоминаю ему о нашей встрече, и мы оба радуемся тому, что и как произошло в тот день.