Американский экспресс

В аэропорт Пулково Люба приехала на такси. С детьми и пластиковой сумкой, набитой детским нательным бельем; из собственных вещей она взяла лишь маленькую косметичку. Тоненькая, стройная, юная, точно старшая сестра двух сероглазых мальчиков, не по возрасту серьезных и тихих…

Суровая таможенница с подозрением взглянула на Любу, перевела глаза на ребятишек, шмыгнула пупырчатым носом и остановила строгий взор на пластиковой сумке, помолчала и вновь обратилась к списку отбывающих на ПМЖ — постоянное место жительства.

— Что-то я вас здесь не нахожу, — с непонятной злостью произнесла таможенница.

— Мы не проходили досмотр «дальнего багажа». — Люба старалась выглядеть спокойной. — У меня состоятельная тетя в Израиле, нам не нужны лишние вещи.

— Это что? Одна ручная кладь на троих? И весь ваш багаж? — голос таможенницы густел. — Что-то подозрительно. Первый раз вижу таких пассажиров, точно после пожара… Впрочем, от вас, предателей, всего можно ждать, — неожиданно заключила таможенница и базарно добавила: — Тетка в Израиле, видите ли, у нее! Знаем ваших теток, вранье одно.

— Послушайте… — ярость Любы на мгновение подавила ее страх. — Вот мои документы, вот мои билеты, вот моя ручная кладь. А что касается предательства… — Люба умолкла. Она могла сказать этой службистке, кто предатель в этой стране: те, кто уезжает, или те, кто, присвоив себе страну, создал такую жизнь, при которой люди толпами бегут за рубеж, бросаются головой в омут, а те, кто остается, завидуют тем, кто уезжает. Да и ты сама, коза сторожевая, дай тебе волю — дунула б отсюда как ошпаренная…

К стойке приблизился мужчина в форме, молодой, курносый, с красным усердным лицом. Он тронул таможенницу за плечо и приказал сходить в спецотсек, где какую-то пассажирку досматривают «по женской части» и требуется присутствие женщины-таможенницы. «Коза сторожевая» зыркнула на Любу желтыми глазами, бросила на стойку авторучку и ушла.

Заменивший ее таможенник, разгоряченный экзекуцией в спецотсеке, брезгливо пробежал взглядом Любины документы и подписал декларацию…

Через много лет в отдел регистрации приезжих иностранцев ОВИРа вошла женщина, одетая в деловой костюм, элегантный и наверняка весьма дорогой. Темные очки в изящной оправе скрывали пол-лица, подчеркивая скульптурную форму носа и красивые узкие губы, очерченные неброской помадой. Женщина представилась менеджером крупной американской трикотажной фирмы, имеющей филиалы во многих городах мира, в том числе и в Санкт-Петербурге. Услышав имя и фамилию американки, пожилая секретарь отдела регистрации приезжих иностранцев подняла голову и, сердечно улыбаясь, поинтересовалась, не та ли это Люба Э-а, что эмигрировала из страны в 1987 году. Американка кивнула — да, та. Секретарша всплеснула руками, окончательно расплываясь в улыбке: «Если бы вы знали, Люба, сколько неприятностей свалилось на нас после вашего… отъезда. Сколько поувольняли сотрудников…» Люба пожала плечами. Получив свои документы, достала из сумки флакон дорогих духов и поставила на край стола… Такая вот история, связанная с индейкой на День благодарения.

О, Чикаго

Поезд компании «Амтрак» длинной гремучей змеей подползал к буйному городу Чикаго, громыхая на стрелках многочисленных путей, раздвигая громоздкие пакгаузы, ангары непонятного назначения, минуя маневровые тепловозы, дремлющие товарные и пассажирские составы. Внезапно, справа по ходу нашего движения, квадрат окна сфотографировал внушительный контур трехпалубного корабля, покрытого снежным настом с крупными сосульками, свисавшими с корабельных надстроек. И еще одно судно, поменьше, и тоже какое-то забытое, занесенное снегом, точно Летучий голландец. «Так там же озеро Мичиган», — вспомнил я про голубой глаз штата Иллинойс.

Со школьных лет память хранила романтические названия пяти Великих озер: Мичиган, Верхнее, Эри, Гурон и Онтарио, а название Иллинойс как-то не очень проявлялось. Тем не менее вот он — двадцать первый штат Америки и третий штат по экономическому влиянию на жизнь страны.

Французские охотники-трапперы и торговцы пушниной были первыми поселенцами на этих диких землях. Но в 1700 году англичане отвоевали у Франции эту равнинную страну с тем, чтобы после войны за независимость отдать ее молодой американской республике. С тех пор и начался бурный рост нового штата несмотря на довольно скверный климат: зимой мороз с обильными снегами, холодрыга, а летом жарко и влажно.