Американский экспресс

За обзорным стеклом открывалась широкая панорама, точно я сидел не в салоне вагона, а на гребне одного из холмов. Движение поезда утратило резвость — состав преодолевал подъем. Профиль дороги изменился, стал извилистым. Наш тепловоз черным жучком появлялся то справа по ходу, то слева, волоча за собой серебристое туловище состава: семь грузовых вагонов, за ними — пять пассажирских, и замыкали состав еще семь грузовых… Над прозрачным потолком, в небесной сини, кругами парили две крупные птицы. Ястребы? Соколы? Или орлы? Возможно, с высоты они принимают поезд за гигантскую серебристую змею…

Так незаметно подкралась станция Ла-Джуна. Одноэтажное кирпичное строение в мавританском стиле, со стрельчатой удлиненной аркадой. Самого городка что-то не видно, только вокзал с почтой, баром и автомобилями на привокзальной площади, большинство из которых своей формой напоминали огромные корыта, — старые американские «вездеходы», мощностью в двести-триста лошадиных сил. А людей не видно — только пассажиры, вышедшие поразмяться. Пока я решал для себя, последовать ли их примеру, раздался звон колокола, и зычный голос дежурного возвестил отправление… За вокзалом, на вспомогательном пути, я наконец увидел другой состав. Те же пассажирские вагоны под конвоем грузовых. Видимо, состав дожидался нас, чтобы отправиться по однопутке в обратную сторону. И это в Америке, в сверхдержаве… Или так специально задумано для экзотики — эдакий туристский маршрут времен «золотой лихорадки», времен освоения Дикого Запада…

Проводить время на обзорной площадке можно по-разному. Одно дело — просто разглядывать через стекло пейзажи Колорадо, другое дело — набрать на поднос чипсов, кисленьких конфет, булочек с кремом или мороженого, поставить все это на откидной столик и, время от времени протягивая руку к подносу, окидывать благосклонным взором окрестности.

В проеме двери я заметил седенького мужичка, среднего роста, в черной кожанке и с клетчатым шарфом на шее. Широкие обшлага бесцветных брюк не дотягивались до щиколоток, предъявляя миру яркие носки, выступающие из сникерсов на баскетбольной подошве. Конечно, ничем особенным незнакомец не отличался — американцы одеваются как хотят, но я сразу дотумкал — свой человек, из России…

Мужчина приблизился к буфетной стойке. Деловито уложил на поднос горку булочек с кремом, кока-колу в пластмассовом стаканчике, порыскал глазами и направился к свободному креслу, что стояло подле моего. Уселся, уперся ногами о подставку и тотчас принялся уплетать булочки, разглядывая при этом свои вздыбленные колени…

— Приятного аппетита, — проговорил я.

Незнакомец бросил на меня удивленно-испуганный взгляд и пробормотал «спасибо». Несколько минут мы молчали, прилежно опустошая наши подносы.

— В Лос-Анджелес? Из Чикаго? — поинтересовался я приветливо.

— Нет. В Тринидад, — ответил незнакомец с охотой.

Ему тоже было приятно встретить человека, говорящего по-русски.

— В Тринидад, из Гарден-Сити, штат Канзас, — добавил незнакомец. — Думал поехать автобусом, но посоветовали поездом. — Незнакомец улыбнулся, показывая редкие желтоватые зубы…

В прозрачном воздухе Колорадо одинаково четко просматривался ближний и дальний план. Снега все наплывали и наплывали, облизывая белыми языками распадки и стволы деревьев, — поезд тащил себя в предгорье. Голубые карликовые ели, точно юные гусары, победно оседлали гребни холмов, поросших кустарником. Ломаный контур горизонта обретал все более четкие горные очертания, вершины которых сливались с небосводом.

— Да, закинула нас судьба, — произнес сосед.

Я согласно кивнул и поинтересовался, откуда он родом. Оказалось — из Ташкента. В 1991 году Виктор Федорович приехал с женой в гости к дочери, вышедшей замуж за греческого студента, но жили они не в Греции, а в Америке. Зять работает автодилером, а дочь закончила колледж и трудится в налоговой службе города Эссекса, штат Вермонт. Приехали в гости к дочери да так и застряли — в России стрельба-пальба, ГКЧП, в Узбекистане тоже весело, Афганистан бузит, а до границы всего ничего… Решили с женой не возвращаться, пусть квартиру займет младшая дочь с семейством, она давно зарилась на родительское жилье. А в этом поезде Виктор Федорович оказался следующим образом. До недавнего времени он работал в Додж-Сити, штат Канзас, на элеваторе. Стоял у транспортера с лопатой, гнал зерно. Но так вышло, что он оказался без работы. Теперь вот едет в городок Тринидад, там требуются рабочие на элеватор. Работа тяжелая, но все же работа. В час платят десять долларов. В Вермонте таких денег не заработаешь. А в Ташкенте Виктор Федорович был экономистом на заводе, читал лекции в институте…

Виктор Федорович выпрямил сутулую спину, обтянутую черной кожей. Булочки исчезали с подноса со сказочной быстротой, несмотря на то что он без умолку говорил. Ему было приятно разговаривать на родном языке — на элеваторе, где он проработал пять месяцев, не было русских. С особым удовольствием он произносил мое имя-отчество, а то все вокруг — и стар и млад — обращаются друг к другу по имени, точно урки…