Американский экспресс

— Я, Илья Петрович, прошел такую школу в этой Америчке, не дай бог… От тюрьмы и до сумы, все повидал. Впору составить энциклопедию мытарств. Вы молодец, что сюда не перебираетесь. Хоть вы, судя по виду, человек еврейской национальности, но все равно тут нахлебаетесь. Ваши благотворительные организации тоже себе на уме. Америка — страна денег…

— Да и в России-то без денег несладко, — вставил я. Меня всегда раздражала манера многих эмигрантов поносить страну, которая протянула им руку, — не приезжали бы, и дело с концом. — За что же вас тюрьмой наказали? — проговорил я, пряча раздражение.

— Наказали даже дважды, — уточнил Виктор Федорович. — Скажу вам откровенно, Илья Петрович: штат Вермонт — место невиданного полицейского беспредела. Вы не поверите! Я вколачивал в стену гвоздь, жена держала стремянку. Молоток сорвался и упал ей на ногу, на мозоль. Жена заорала, словно ошпаренная. Это услышал сосед-мудак и вызвал полицию. Те явились мгновенно, точно того и ждали. Надели на меня наручники и отправили в суд. Жена кричит, что это случайность, показывает мозоль. А ей: «Мужика своего отмазываешь! Правосудие превыше всего!» И впаяли мне два месяца тюрьмы. «Нападение на зависимое от тебя лицо с целью предполагаемого изнасилования!» Как вам это нравится? Хорошо еще, что «предполагаемого». Иначе бы сидеть мне лет десять, не меньше… Дикий штат, этот Вермонт. У них в законе есть пункт, по которому не разрешается свистеть… под водой. А?!

— Ну и как там, в тюрьме? — спросил я, веселясь.

— В тюрьме-то у них нормальная жизнь, не то что на воле. Поначалу я нервничал. Наслышан был о всяких ужасах. Ничего подобного, по крайней мере со мной, не случилось… Довольно просторная камера. На десять заключенных — два туалета, опрятных, с дезодорантом. Кормят прилично, не какие-то там джанк-фуды, с помойки. Даже есть выбор… Телевизор, библиотека… Единственное неудобство: на десять заключенных — семь черных. Кричат, ругаются. Но только между собой. А когда я сказал, что люблю Опру Уитни, черную телезвезду, то двое заключенных на меня набросились с объятиями. Прибежала охрана, думали, что меня насилуют. Вообще черные — неплохие ребята, только от них здорово пахнет, никакой дезодорант не спасает. А кто мне докучал, так это один идиот из белых. Его отцу, по пьяни, на Эльбе в сорок пятом году какой-то Ваня выбил глаз. Он это вспомнил и заявил, что пришло время расквитаться, чтобы я готовился. Две ночи я не спал, боялся. Потом придумал — сказал черным, что этот тип из Ку-клукс-клана. Те его так отмутузили, что беднягу отправили в госпиталь.

Несколько минут мы молчали, разглядывая выплывшее из-за холма поселение. Навес, под которым стояли сельскохозяйственные машины. Рядом яркий маленький одномоторный самолетик… За навесом проходило шоссе, по которому катила телега-фургон, влекомая двумя конягами, а погонщика не видно, он укрылся под козырьком фургона… Горы подступали все ближе и ближе, вероятно, до них оставалось не более десяти — пятнадцати километров…

— Так вы и живете в Вермонте? — произнес я.