Американский хищник

И все-таки он ощущал на себе давление Хайди и ее верований, особенно когда дело дошло до проснувшейся в нем сексуальности. Ему исполнилось восемнадцать лет, он работал на стройке и начал видеться с дочерью босса. Он сам стыдился этого. «Сегодня меня посетили греховные мысли о моей подружке», – записал он в дневнике. Остальные страницы были покрыты цитатами из Библии. Когда Хайди и Джефф узнали о его любовной связи, они запретили ему видеться с девушкой. Он мог только писать ей письма. Что он и делал.

Осенью или зимой 1996 года Хайди и Джефф решили, что настало время снова переехать. Израел не был единственным ребенком, приносившим неприятности.

Как она позднее писала в покаянном письме, размещенном на сайте церкви в Уэллсе, Отемроуз и еще две ее сестры тоже восстали против родителей. Это письмо позволяет прекрасно понять психологическую динамику семьи Кизов.

Начала Отемроуз с цитаты из псалма 50:7. «И во грехе родила меня мать моя, – писала она, прежде чем перечислить свои неправедные дела. – Я… приносила огорчения своей матери, о чем она сказала мне… Я стала бессердечной. Я смотрела то, что считала хорошим кино. Но затем стала бороться с нечистыми помыслами и грехами. Начала слушать современную «христианскую» музыку. Я признавалась в этих грехах и пыталась остановиться, но все делалось только хуже, и то, что я смотрела, становилось все хуже. Я находилась в таком состоянии, когда, слава Богу, почувствовала себя проклятой».

Казалось, что дети Кизов верят в моральное разложение как в путь к спасению.

Отемроуз начала сомневаться в Библии и в самом по себе христианстве, писала она сама. Она называла себя грешной, падшей, обременительной и брошенной. Она описывала себя испуганной, сбившейся с пути истинного, задающей неверные вопросы, зачумленной. Она считала, что ее ждет ад. «Избави меня от этих черных мыслей», – писала она. Ее муки были почти физически ощутимыми, как и ее вера, что ее спасают только те уличные проповедники, которые парковали свои трейлеры перед домом Хайди в Индиане с ноября 2009 года и уже не уезжали. «Я могла видеть, что с ними Бог, и они отличались от меня. В служении Богу заключалась для них величайшая радость».

Этот духовный кризис, писала Отемроуз, заставил ее родителей перебраться вместе с детьми из Колвилла в штат Орегон. О чем она не упомянула в письме, так это о том факте, что ее любимый старший брат Израел задержался на прежнем месте еще по меньшей мере на месяц. Почему, не совсем ясно, но снова пошли разговоры об отходе от церкви, о том, что тенденции в поведении Израела стали достаточно тревожными, чтобы изолировать его от братьев и сестер. Позже Хайди отрицала это.

Израел негодовал. Он сказал своей подруге, что семья слишком полагалась на него, а его мать желала установить свой контроль над ним. Это проявлялось в делах мелких и в крупных. Вот один пример. Перед переездом семьи в Орегон ему понадобилось поменять покрышки на пикапе, желтой машине со стойкой, которую он соорудил сам. Однако Хайди заявила, что семья нуждается в этих деньгах. Как подумала подруга Израела, это прекрасно характеризовало взаимоотношения в семье, намерение Хайди всегда удерживать его при себе, не давая ему никуда уехать самостоятельно. Хайди было нужно, чтобы Израел делал то, что не желал делать Джефф: стать отцом для восьми младших детей и опорой для нее самой. Суррогатным партнером.

Киз все-таки переехал в Орегон через месяц, присоединившись к семье в крошечном городке Мопин. Он прибыл вовремя, чтобы помочь отцу построить новый дом, который они собирались затем продать, а семья снова ютилась в палатках. Неясно, воспринимал ли кто-нибудь из детей это как наказание в лучшем случае или садизм в худшем. Неоспоримо, что их отец строил большие дома, в которых им доводилось короткое время жить или не доводилось вообще. Голодные дети смотрели на внешний мир сквозь полог палатки и могли только гадать, почему они остаются по-настоящему бездомными.

В 1997 году по неизвестным причинам семья Кизов снова переехала, на сей раз через всю страну. Джефф приобрел недвижимость в Малоне, штат Нью-Йорк. И что похоже на покаянный жест, он совершил сделку от имени Израела. Год спустя семья снова перебралась. На этот раз в Смирну в штате Мэн, где они решили заняться пчеловодством, продавать мед и жить среди амишей.

Все, кроме Израела. С него было довольно. Он устал от кочевого образа жизни. По его мнению, амиши были глупцами. Их родители протащили их через мормонизм к христианскому фундаментализму, по его словам, это были «сумасшедшие белые люди с оружием». Записи в дневнике во второй половине 1997 года показывают его сожаление из-за невозможности жить отдельно. Он скучал по девушке, оставшейся в Колвилле. Он не мог прекратить думать о ней и беспокоился, что никогда не избавится от последствий разбитого сердца. «Я думал, находясь в Мопине: что с тобой не так? Почему ты не можешь избавиться от мыслей о ней? Но у меня это не получалось».