Американский принц

Грир — великолепная сабмиссив, рожденная, чтобы быть лидером за пределами спальни и служить, находясь внутри… поймет ли она, если увидит нас с Эшем вместе? Она подчиняется, потому что так чувствует себя в безопасности, потому что была рождена подчиняться, а я подчиняюсь, потому что был рожден страдать. Потому что мне нравится страдание.

Потому что мне нравится бой и нравится поражение, которое за ним следует.

Эш сжимает свои руками мои бедра, и я не могу двигаться.

— Да, — повторяю. — Пожалуйста.

— Так нетерпелив. — Эш кусает нежную плоть рядом с пенисом, и я вскрикиваю. — Обычно мне приходится заставлять тебя хотеть этого. — Еще один укус. Еще один мой крик. — Я схожу за ней.

Кровать прогибается. Эш переносит свой вес на одно колено, а затем отходит. Я наблюдаю за тем, как он идет по комнате, тени очерчивают выпуклые мускулы вдоль спины и рук. Он крадется. Даже совершенно голый, он выглядит так властно. Даже смертоносно.

Я не глажу себя, пока жду, хотя я так тверд, что в других частях моего тела, кажется, не осталось ни капли крови. Я так готов трахаться, что готов быть оттраханным, и моя кожа горит от ожидания…

— Ее здесь нет.

Голос Эша спокоен, но это спокойствие, которое я очень хорошо знаю. Он источал такое же спокойствие, когда начальник его штаба шептал ему на ухо плохие новости. Он излучал такое же спокойствие, когда врачи, наконец-то, диагностировали у Дженни рак. Он легко становился таким же спокойным, когда из деревьев в Карпатии начинали свистеть пули.

Я сразу оказываюсь на ногах, иду в ванную, чтобы убедиться самому. Конечно же, она пуста, и к тому моменту, когда я разворачиваюсь назад, на бедрах Эша низко сидят льняные штаны на завязках, а в руке зажат телефон.

— Ее телефона здесь нет, и дверь не заперта на внутреннюю защелку, — спокойно говорит Эш. — Я собираюсь связаться с Люком. Возможно, Грир ушла в тренажерный зал или бассейн.

Я в этом сомневаюсь. В Грир сочетается много всего великолепного, но она не славится ранними подъемами. Все те разы, когда на рассвете ей приходилось тайно выбираться из Белого дома в темноте… каждый раз, я входил с кофе и газетой и включал свет, то обнаруживал, что она сидит на диване, завернутая в гигантский халат Эша и моргает, словно сова. Как-то Эш сказал мне, что в большинстве случаев ему приходилось буквально стаскивать Грир с кровати и относить в гостиную, чтобы она снова не заснула, и в этом образе есть что-то столь болезненно милое. Я с нетерпением ждал, когда своими глазами увижу их утренний ритуал, возможно, даже буду тем, кто заключит в объятия ее теплое сонное тело и будет обнимать Грир, пока она не проснется.

Однако я об этом не говорю. Я просто хватаю мятые штаны от своего смокинга, комком лежащие на полу после прошлой ночи и натягиваю. Я как раз заканчиваю их застегивать, когда раздается стук в дверь. Я нахожусь ближе к двери, поэтому дергаю за ручку, открывая ее, ожидая увидеть Грир, готовый к тому, что на меня обрушится облегчение, но это не Грир. Это Мерлин, выглядящий нехарактерно усталым и неаккуратным.

— Грир похитили, — тихо объявляет он.

* * *

Двадцать минут спустя мы стоим полностью одетыми в номере у журнального столика, а с нами Мерлин и агент секретной службы по имени Борс. Кей (начальник штаба и сводная сестра Эша) шагает вдоль окон отеля в халате и разговаривает по телефону. Бельведер, личный помощник Эша, держится в стороне, также разговаривает по телефону, в окружении группы мрачных агентов секретной службы.

— Ни Люк, ни Ламар не ответили, когда пришло время сдавать пост, — объясняет нам Борс. — И вот тогда я ушел с поста по лестнице, чтобы их найти. Я нашел их без сознания и связанными в дальнем конце коридора, за углом.

Эш проводит рукой по лицу.

— Сколько всего агентов было атаковано?

— Включая Люка и Ламара, только пять, только те, которые мешали. Люди, которые схватили миссис Колчестер, действовали оперативно. Бесшумно. Они сбежали через окно на втором этаже, и, скорее всего, уехали через переулок. Там мы так же нашли тело человека по имени Дэрил, он работал в этом отеле.

Я больше не могу сидеть. Я встаю и начинаю ходить за диваном, на котором сидит Эш.

— Это был Мелвас, Эш. Ты знаешь, это был он.

— Я знаю, — тяжело говорит он. — Я знаю.

— Я думал, что мы подготовились к этому! Несколько отелей, конечный выбор в последнюю минуту!

— Этого было недостаточно, — признается Мерлин. — Мы недооценили его. Я его недооценил. Мне очень жаль, Максен. Это моя вина, моя собственная ошибка в суждении. Мне следовало этого ожидать.

Эш тоже встает, осторожно кладет ладонь на плечо Мерлина. Как он может быть таким чертовски спокойным прямо сейчас? Таким непоколебимым?

— Я не виню тебя, старый друг, — говорит он своему советнику. — Нам всем нужно было быть осторожнее, но даже в этом случае мы бы не смогли предвидеть такое.

Мерлин вздыхает с встревоженным выражением лица.

— Я должен был.