Американский принц

И хотя у нас с Мерлином были разногласия в прошлом, мне удается отвлечься от своего страха и гнева, ощутив к нему прилив сочувствия. Потому что мне тоже следовало это предвидеть. Если бы я не спал или спал не таким глубоким сном, если бы я предупредил Грир разбудить меня, прежде чем она отправится куда-нибудь, если бы я сделал хоть что-нибудь, а не заснул, как какой-то подросток, после того, как мы трахались, возможно, она все еще была бы в безопасности.

И хотя винить себя — непродуктивно, вина кажется мне старым знакомым плащом. Я накидываю его на плечи и почему-то чувствую себя увереннее, обретаю больше контроля. Мир снова имеет смысл. Это моя вина.

Это всегда моя вина.

Эш оглядывает комнату ровным задумчивым выражением лица. Если бы я не знал его хорошо, как знаю, если бы я не был рядом, когда мы наблюдали за тем, как ломались солдаты, когда мы сталкивались с морозными ночами в горах без еды и почти без воды, тогда я бы подумал, что произошедшее вообще никак на него не повлияло. Я бы подумал, что он смог скрыть свои чувства, пока размышлял, или, возможно, даже о том, что в первую очередь он беспокоился не о Грир.

Но я его знаю. Я вижу напряжение вокруг его глаз, то, как Эш продолжает потирать большим пальцем лоб. Паника ощущалась в каждой частичке его тела.

— Предполагаю, что они направляются к воде, — говорит Эш, убрав руку от лица и обращаясь ко всем в комнате. — Аэропорты и аэродромы находятся в состоянии боевой готовности, и они знают, насколько хорошо мы можем наблюдать за воздушным пространством. Но если они смогут добраться до открытого моря, их шансы на успех сразу же возрастут. Мобилизуйте береговую охрану, и нам понадобятся морские полицейские агентства, чтобы усилить патрули пристаней и доков. Борс, как думаешь, сколько у них часов форы?

— Менее трех часов. Но больше одного.

— Тогда у нас мало времени. Как только они доберутся до воды, неизвестно, куда отправятся. Или как долго задержатся. Эмбри, Мерлин, Кей… могу я поговорить с вами наедине?

Кей заканчивает свой телефонный звонок, и мы следуем за Эшем в гостиную.

— Не думаю, что Мелвас попросит выкуп, — заявляет Эш, когда мы оказываемся одни. — Думаю, он сделает невозможным доказать, что Грир у него. Требование выкупа было бы недвусмысленным подтверждением его роли в похищении, но если он ничего не скажет, остальной мир будет сомневаться, будет думать, что мы подделываем исчезновение моей жены, ради предлога начать военные действия.

— Мир нам поверит, — яростно говорю я. — Они знают, что это за человек Мелвас. Они даже нам помогут!

— Я не хочу помощи и не хочу войны, — твердо говорит Эш. — Не хочу, если можно избежать войны. Вот чего он хочет, Эмбри. Он хочет, чтобы мы снова сражались, но новый договор связывает его руки. Он не может использовать военную мощь, пока на него не нападут, поэтому и пытается сделать так, чтобы атаковали мы. Я этого не сделаю.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я. — Что, мы просто мило попросим, чтобы он ее вернул?

— Нет, — говорит Эш. — Потому что другая причина из-за чего он ее похитил, состоит в том, что он… ее… хочет.

Его губы скривились от отвращения, и я знаю, что сейчас он, как и я, вспоминает дипломатический ужин в Женеве, когда Мелвас танцевал с Грир. Взгляд Мелваса в тот вечер был очевидным. Агрессивный.

— Тогда что мы будем делать? — спрашиваю я.

— Я сам ее найду.

Кей, Мерлин, и я ошарашенно смотрим на Эша, и он вносит ясность.

— Всю следующую неделю я должен проводить медовый месяц, а это значит, что я буду отсутствовать в глазах общественности. И я использую это время, чтобы найти свою жену.

— Ты предлагаешь, — спрашивает Кей, — чтобы ты, президент Соединенных Штатов, лично отправился за своей женой?

Эш встречает ее недоверчивый взгляд решительным взглядом.

— Да. Именно это я и предлагаю.

Кей поднимает вверх руки и отворачивается, внезапно поворачивается назад и говорит:

— Ни в коем случае.

Мерлин прочищает горло.

— Есть бесчисленное количество причин, почему об этом не может быть и речи, — говорит он Эшу. — Твоя безопасность и власть не могут быть скомпрометированы, если ты хочешь удержать эту страну подальше от войны. Нам нужно, чтобы ты был здесь, защищал эту страну.

— Тогда кто защитит Грир? — спрашивает Эш, и нельзя не заметить, что его слова пропитаны сдерживаемым гневом. — Это вызов мне, Мерлин. Она — моя жена.

Моя жена. Почему-то эти два слова немного меня задевают. Сильно задевают. Мне причиняет боль то, что мы стоим в комнате, полной людей, которые не знают, что произошло здесь прошлой ночью, не знают об обещаниях, заверенных вздохами и потом. Мне причиняет боль, что Эш всегда, всегда будет заботиться о Грир на публике, а я не буду. Мне причиняет боль, что я не буду заботиться о Эше на публике. Что прямо сейчас я не могу упасть перед ним на колени и молить позволить мне помочь, позволить мне отправиться за ней.