Американский принц

— Иди ты на хер, — приторно ласковым тоном отвечаю Абилин. Я вставляю ключ в замок и понимаю, что дверь не заперта; должно быть, я забыл закрыть ее, когда уходил.

Абилин следует за мной внутрь.

— Но если серьезно… ее лицо, Эмбри. Она была зла? Разбита? Обижена?

… — Тебя более чем достаточно, но Абилин особенная, Грир. Я ничего не могу с этим поделать.

— Тогда объясни мне. Брачная ночь — ты обещал оберегать меня — мы все обещали, что постараемся, чтобы все получилось!

А потом я произнес ложь, которая ранила сильнее всего остального, потому что я подтвердил худшие опасения Грир насчет меня.

— Ты знаешь, какой я, принцесса. Мне нравится трахать все, что движется. Я не люблю долго топтаться на одном месте, и Абилин — мое новое место.

Грир прикусила пухлую нижнюю губу, теряя самообладание.

— Это потому, что она красивее меня? С ней веселее? — Слова вырвались сами по себе, словно против ее воли, как будто она не могла вынести того, что произнесла их, и в то же время не могла терпеть, чтобы их не сказать.

А я не мог вонзить нож настолько глубоко… Но я знал, что именно этого хотела Абилин.

— Согласись, принцесса, она очень хорошенькая…

— Все и сразу, — говорю я Абилин, бросая ключи на блюдо на столе и направляясь к бару в гостиной. В нем не осталось ничего, кроме «Макаллана 12», но это мой любимый напиток, так что я не против.

— Зла, обижена и разбита. Твое желание исполнено. Так что можешь проваливать прямо сейчас.

Абилин устраивается в кресле с лучшим видом у окна.

— Не так быстро. Я хочу услышать побольше подробностей о Грир.

Я опустошаю бокал теплого односолодового виски, вытираю рот и наливаю еще. Смутно осознаю, что еще нет и трех часов дня.

— Зачем это все? Грир тебе ничего не сделала.

Что-то потрескивает в воздухе рядом с Абилин.

— Ничего, да? — спрашивает она тихим голосом. — Потому что я чертовски уверена, что она сделала.

Заливаю в глотку второй бокал «Макаллана», наливаю третий и плюхаюсь на диван.

— Что же она сделала, Абилин? Получила более высокие оценки? Или ей досталась главная роль в школьном спектакле? Дедушка любил ее больше? И ты просто ждала своего часа все эти годы?

— Не смеши меня, — холодно говорит она.

— Нет, думаю, здесь что-то другое. Она рассказывала, что не была популярна в школе, всегда была в твоей тени, что это тебя все обожали.

Воздух потрескивает еще сильнее, а глаза Абилин сверкают синим огнем, что навевает мысли о венах… или губах покойника.

— Она так сказала? — Ее голос все еще тихий. — Тогда она солгала тебе, так же, как лгала мне.

— В чем она тебя обманула?

Абилин продолжает говорить, как будто не слышит меня.

— Все обожали Грир. Каждый мальчишка хотел ее поцеловать, каждая девочка хотела быть ею. Любимица учителей, дедушке она всегда нравилась больше, даже родителям хотелось, чтобы я была такой же умной и вежливой, как она. Но она была настолько забитой тихоней, что даже не осознавала этого. Она ничего не понимала. Она могла бы стать королевой школы, если бы хоть раз оторвалась от книг, и это меня бесит. У нее могло быть все, но она даже не понимала этого. А мне было все равно.

Я делаю глоток.

— Не понимаю, какое это имеет отношение ко лжи?

Она вздыхает, как будто не может поверить, что я настолько глуп.

— Грир не лгала ни о чем, связанном со школой, тупица. Я имела в виду, что она солгала о нем. Она солгала и увела его у меня.

Я уже собирался отвернуться от нее, но эти слова заставили меня повернуть голову, чтобы получше рассмотреть выражение ее лица.

— Его? Ты имеешь в виду Эша?

— Она знала, что я люблю его. Он был всем для меня, и она забрала его еще до того, как у меня появилась такая возможность.

Голос Абилин пропитан горечью, но заметив, что я смотрю на нее, она встает с кресла с легкой улыбкой на лице. Она идет ко мне: плавно, неторопливо, и изящные линии ее тела завораживают. Внезапно я отчетливо осознаю, что два с половиной стакана виски обжигают мой желудок, осознаю, что только что поссорился с Грир.

— Каким-то чудесным образом она первой добралась до него. Это я должна была поцеловать его на той вечеринке, я должна была стать его невестой, и когда я попыталась сказать ему об этом в Женеве, он отверг меня. Сказал, что любит ее.