Американский психопат

Обработав зубы ниткой и переодевшись в шелковые трусы-боксеры Polo и хлопчатобумажную футболку от Bill Blass, я захожу в ванную. Кристи лежит в ванне, потягивая из стакана Steuben белое вино. Присев на край мраморной ванны, я наливаю в нее масло для купания Monique Van Frere с травяным запахом и рассматриваю тело, лежащее в молочной воде. Долгое время мои мысли скачут, их захлестывает грязь: ее голова – вот она, я могу ее разможжить; но в ту же секунду мое желание ударить, оскорбить и покарать ее утихает, и я в состоянии спокойно сказать:

– Ты пьешь очень хорошее шардоне.

После долгой паузы, сжимая в руке маленькую, почти детскую, грудь, я говорю:

– Я хочу, чтобы ты вымыла свое влагалище.

Она смотрит на меня эдаким взглядом семнадцатилетней, потом обводит им все свое тело, отмокающее в ванне. Едва заметно пожав плечами, она ставит стакан на край ванны и опускает руку вниз, к редким светлым волосикам, кладет ее ниже своего плоского, гладкого, как фарфор, живота, а потом слегка раздвигает ноги.

– Не так, – тихо говорю я, – сзади. Встань на колени.

Она вновь пожимает плечами.

– Я хочу смотреть, – поясняю я. – У тебя очень красивое тело, – говорю я.

Она поворачивается, становится на четвереньки, ее зад приподнят над водой, и я перехожу к другому краю ванны, чтобы лучше видеть ее пизду, которую она трогает мыльной рукой. Выше ее запястья я веду свою руку к анальному отверстию, которое раздвигаю и, мазнув маслом для купания, легонько массирую. Оно сокращается, она вздыхает. Я вынимаю палец, затем он соскальзывает в ее пизду, оба наши пальца оказываются внутри, потом снаружи, потом снова внутри. У нее там мокро, и я веду свой влажный указательный палец обратно к ее анальному отверстию: теперь он легко проскальзывает туда до самого сустава. Она дважды тяжело вздыхает и сама насаживает себя на мой палец, продолжая гладить своей рукой пизду. Это продолжается до тех пор, пока не раздается звонок в дверь, – пришла Сабрина. Я велю Кристи вытереться, взять из шкафа халат (только не Bijan) и ждать меня с гостьей в гостиной. Я иду в кухню, где наливаю Сабрине стакан вина.

Однако Сабрина не блондинка. И после того как мой первоначальный шок проходит, я наконец впускаю ее. Ее волосы – каштаново-светлые, а не настоящие светлые, и, хотя это бесит меня, я ничего не говорю, поскольку она очень хороша; не так юна, как Кристи, но и не слишком потаскана. Если коротко, сколько бы я ни заплатил, она этого стоит. А когда она снимает пальто и я вижу великолепное тело, одетое в обтягивающие черные лосины, топ в цветочек и черные остроносые туфли на высоком каблуке, то я успокаиваюсь и моя злость проходит. Почувствовав облегчение, я веду ее в гостиную и усаживаю на белую пуховую софу. Не спрашивая, хочет ли она чего-нибудь выпить, приношу ей стакан белого вина на серебряном подносе из гавайского отеля «Мауна-Кеа». Играет компакт-диск с бродвейской постановкой мюзикла «Отверженные». Когда приходит Кристи в махровом халате от Ralph Lauren, я усаживаю ее на софу рядом с Сабриной, они приветствуют друг друга кивком, а сам сажусь напротив в кресло Nordian из хрома и тикового дерева. Светлые волосы Кристи зачесаны назад, а сама она после ванны кажется совсем бледной.

Я решаю, что лучше познакомиться до того, как мы пойдем в спальню, и потому, откашлявшись, нарушаю долгое, но нетягостное молчание.

– Итак, – начинаю я, закидывая ногу на ногу. – Вы не хотите знать, чем я занимаюсь?

Обе они долго смотрят на меня. Неподвижные улыбки застыли на их лицах, они смотрят друг на друга, прежде чем Кристи неуверенно пожимает плечами и тихо произносит:

– Нет.

Сабрина улыбается и, пользуясь подсказкой, соглашается:

– Нет; в общем-то, нет.

В крайнем раздражении я с минуту смотрю на них, потом, вытянув ноги, вздыхаю:

– Ну ладно. Я работаю на Уолл-стрит. В Pierce&Pierce.

Долгая пауза.

– Слышали о такой фирме? – спрашиваю я. Еще одна долгая пауза.

Наконец молчание нарушает Сабрина:

– Это как-то связано с Mays… или Macy’s?

Проходит время, прежде чем я спрашиваю:

– Mays?

Она думает минуту, потом говорит:

– Да, это ведь обувной магазин. Разве Р&Р не обувной магазин?

Я смотрю на нее тяжелым взглядом.

Кристи, удивляя меня, поднимается и идет к стереосистеме:

– Здорово у тебя здесь, Пол…

Потом, окинув взглядом сотни компакт-дисков, стоящих в алфавитном порядке на большой полке из светлого дуба, она спрашивает:

– Сколько все это стоит?

Я встаю, чтобы налить себе второй стакан «Акации».

– Вообще-то, это не твое дело, Кристи, но могу тебя заверить, что определенно недешево.

Из кухни я замечаю, как Сабрина вытащила из своей сумочки пачку сигарет, и, прежде чем она успевает закурить, я вхожу обратно в гостиную, качая головой.

– Нет, курить нельзя, – говорю я ей. – Не здесь.

Она улыбается, слегка медлит и с легким кивком отправляет сигарету назад в пачку. Я несу с собой поднос с шоколадными конфетами, одну из которых предлагаю Кристи:

– Трюфель?