Американский рубикон

— Значит, он получит нефть из каких-то других источников. Но такое количество нефти можно вывезти только из Канады или Мексики, скорее всего из последней. Однако экспорт нефти из Мексики в другие страны досконально расписан еще несколько месяцев назад. Мексика не в состоянии обеспечить поставки Де Янгу, не урезав их у кого-то другого. В противном случае речь может идти уже не просто о плохом бизнесе, а о плохой политике.

— А как насчет использования резервов производства?

— Не исключено. Ведь у каждой страны есть свои неиспользованные резервы производства.

Уитмен вопросительно посмотрел на Ливонаса.

— А что он получит взамен от Дженис?

— Ее поддержку на конституционном съезде.

Уитмен в недоумении пожал плечами.

— Бессмыслица какая-то, Энди. На кой черт сдался ему этот съезд? На нем ничего не произошло, и вряд ли произойдет.

— Я только что виделся с Кэти Хаусман, — стараясь говорить ровно, заметил Ливонас. — По крайней мере до конца месяца на съезде всем будет заправлять Калифорния.

Уитмен откинулся в крутящемся кресле.

— Ты, похоже, собираешься прочесть мне лекцию о политической обстановке.

Ливонас придвинулся к камину. В доме было прохладно, хотя зал для официальных приемов и большая гостиная сейчас не использовались, тем не менее в своем кабинете Уитмен установил термостат на довольно низкой отметке.

— Я полагаю, что Де Янг планирует использовать съезд как трибуну для своей борьбы за президентство.

Уитмен пожал плечами и снова стал набивать трубку табаком.

— Каким образом? И что произойдет в следующем месяце, когда, скажем, другой штат будет председательствовать на съезде? Кроме того, я далеко не уверен, что Де Янг решится на такое. Вряд ли он получит поддержку в восточных штатах, и ему не победить ни в одном штате восточнее Миссисипи. Возможно, ему удастся собрать голоса в отдельных штатах на юге страны, но и только.

Ливонас несколько смутился.

— Де Янга весьма ценят на Западе, Боб. И там все ненавидят Масси. — Он слегка запнулся. — Я не могу назвать никаких других причин, почему он предложил нефть Мак-Колл, кроме как его стремление использовать съезд в личных целях.

Уитмен подпер рукой подбородок и внимательно посмотрел на Ливонаса.

— А почему Дженис поверила, что Де Янг обеспечит ей поставки топлива? Он, видимо, рассчитал, что она поступит именно так, как в конечном счете и поступила, то есть примет его предложение, чтобы шантажировать нас. Министерство юстиции наложит запрет на эту сделку, Де Янг обвинит во всем федеральное правительство, и тогда все будут ненавидеть нас и превозносить его за то, что он, по крайней мере, пытался что-либо предпринять. За исключением лишь его собратьев на Западе, которые будут недоумевать, почему, если он может достать нефть для Чикаго, он не в состоянии обеспечить ею их самих.

Вице-президент в задумчивости покачал головой.

— Если это так, он предлагает довольно большую плату за весьма малую услугу. Вся затея представляется мне какой-то бредовой.

Ливонас промолчал. Уитмен пристально и довольно долго глядел на него.

— Ну хорошо, если ты не согласен со мной, то почему?

— Мне представляется, Мак-Колл гораздо умнее, чем вам кажется, — довольно резко ответил Ливонас. — Она получит весьма прилично за то, что считает пустяком, тут вы совершенно правы. Меня больше беспокоит то, что Де Янг тоже расценивает эту сделку как очень выгодную.

— И что, они там действительно так обожают Де Янга? — с любопытством спросил Уитмен.

— Они действительно ненавидят Масси.

Ливонас с трудом сдерживался. Раздражение накапливалось в нем с того момента, как он переступил порог этого дома.

— Томас Масси — это большая опасность. Он опасен для партии и опасен для страны. Нам обоим это хорошо известно, почему бы в таком случае не говорить откровенно?

Уитмен отвел глаза.

— Опасен — это слишком сильно сказано, Энди. Скажем, некомпетентен, с такой формулировкой я мог бы согласиться. Однако любой деятель многому учится на таком посту, становится мудрее.

Настораживало не то, что говорил Уитмен, а как он говорил. Куда делись его хватка, его темперамент? Почему не заметно того удовольствия, которое он всегда получал от спора? Уитмену никогда раньше не нужно было подсказывать, о чем следует поразмыслить и что следует предпринять.

— Боб, вы прекрасно понимаете, что Масси не должен быть переизбран. Если уж начистоту, то именно вам надо выдвинуть свою кандидатуру, лучшего претендента просто нет. В свое время вы были самым влиятельным конгрессменом, а теперь вы — единственный человек в администрации Масси, которого уважают по всей стране.

— Ты хочешь, чтобы я выставил свою кандидатуру, не так ли?

— Если вы откажетесь, то президентом станет Винсент Де Янг.

Уитмен произнес ледяным тоном:

— Послушай, Энди, что все-таки движет тобой в большей степени — восхищение моим так называемым талантом политического деятеля или ненависть к Де Янгу?

Ливонас побледнел от негодования.

— Удар ниже пояса.

Уитмен вздохнул.