Чтобы довести численность до штатной, к нам присоединилась половина взвода, находившегося на отдыхе. К нам также прикомандировали нескольких парней, закончивших подготовку в качестве бойцов SEAL, но еще не получивших назначения во взвод. Вот уж действительно – «молодые». Идея состояла в том, чтобы дать им представление о войне, дать почувствовать, куда они попали, прежде чем их начнут готовить к главному событию. Мы были с ними исключительно осторожны – их даже не выпускали на операции.
Будучи «морскими котиками», они закусывали удила, но мы осаживали их, рассматривая их поначалу как мальчиков на побегушках: «Эй, иди поставь «Хаммеры» по линеечке, чтобы мы могли ехать». Это была своего рода защита; после того, через что нам пришлось пройти, мы не хотели, чтобы их подстрелили.
Но мы, конечно, не забывали о дедовщине. Одного бедолагу мы побрили. Совсем. И голову, и брови тоже. А потом с помощью клея из баллончика прилепили обратно его волосы.
Когда процедура была в самом разгаре, у входа появился другой «молодой». «Ты ведь не собираешься сюда заходить, верно?» – предупредил его один из наших офицеров.
«Молодой» заглянул внутрь и увидел, что его приятеля бьют.
«Собираюсь».
«Ты не собираешься сюда заходить, – повторил офицер. – Это добром не кончится».
«Я должен. Это мой друг».
«Это твои похороны», – сказал офицер (не помню точно, эти ли слова, или какие-то другие, но смысл был такой).
«Молодой» номер два вбежал в комнату. Мы с уважением отнеслись к тому обстоятельству, что он пришел на выручку своему товарищу, и окружили его заботой. Затем мы его тоже побрили, связали их вместе скотчем и поставили обоих в угол.
Всего лишь на несколько минут.Мы также издевались над «молодым» офицером. Он получил почти все то же, что и остальные, но перенес эти испытания не слишком хорошо. Ему совсем не понравилось, что с ним могут плохо обращаться какие-то грязные контрактники.