Многие из тех, кто писал о боях в Фаллудже, отмечали фанатичность повстанцев. Да, действительно, партизаны дрались фанатично, но не только религиозные чувства двигали ими. Многие просто были «под кайфом».
Позднее в ходе этой кампании мы захватили на окраине города больницу, использовавшуюся мятежниками. Там мы обнаружили ложки, в которых грели героин для инъекций, лаборатории по изготовлению наркотиков, и другие свидетельства того, как наши противники готовились к боям. Я не эксперт, но похоже, что перед каждым боем им нужна была доза героина. Я слышал также, что они использовали сильнодействующие лекарства – в общем, все, что могло придать им храбрости.
То, что «плохой парень» находится под наркотой, иногда было видно невооруженным глазом: ты всадишь в него несколько пуль, а он ведет себя как ни в чем не бывало. Ими двигала не только религиозная убежденность и адреналин, и даже не жажда крови. Они были уже на полпути в рай, ну, по крайней мере, в своем мозгу.
Под обломками
Однажды я спустился с крыши, чтобы немного отдохнуть, и направился во двор вместе с другим снайпером из числа «морских котиков». Я откинул сошки и поставил на них винтовку.
Внезапно прямо рядом с нами что-то взорвалось – футах в десяти, наверное. Я инстинктивно пригнулся, потом повернулся и увидел, как рушится бетонный блок. Прямо за ним были двое повстанцев, их автоматы Калашникова висели на ремне через плечо. Они выглядели такими же ошеломленными, как и мы; должно быть, они тоже решили передохнуть в тот момент, когда взорвалась шальная ракета или, возможно, сработало самодельное взрывное устройство.
То, что было потом, напоминало дуэль из старого вестерна, – кто быстрее достанет пистолет, тот и останется в живых. Я схватил свой и начал стрелять. Мой напарник сделал то же самое.
Мы попали в них, но пули их не уложили. Они завернули за угол и побежали через дом, во дворе которого находились, а затем выскочили на улицу.
Как только они оказались там, патруль морских пехотинцев подстрелил обоих.