Американское сало

* * *

Американське сало «Лярд» по кишенi й пенсiонеровi, й мiльйонеровi![70]

– Блок Ю. Тимоченко ушел в оппозицию, – заявила Тимоченко на пресс-конференции СМИ.

Николай прилетел с Виктором Федоровичем Янушевичем в Москву ранним рейсом. Слишком много надо было успеть сделать. Встречи в правительстве, в Кремле, в «Газпроме».

А Николаю хорошо – целый день свободный, ребят по точкам поставил и… махнул к Алле.

Она была в редакции, стучала что-то за компьютером.

– Сегодня без цветов? – упрекнула она с порога.

– Да, подружки скажут: все, мол, прогресс в отношениях закончился? – подколол ее Николай. – Будут тебе и цветы, и мороженое, и какава с чаем.

– Похоже, ты Папанова изображаешь! – улыбнулась Алла.

– Несколько лет тренировался, чтоб тебя развеселить! Алка! Пойдем, смотаемся куда-нибудь?! Может, к тебе?

– Ишь какой шустрый!

– Да… я такой… – не унимался Николай.

– Если серьзно – нельзя. Сегодня в номер большое интервью делаю.

– А я бы тебе рассказал наших новостей? А?

– О чем, например?

– А вот прямо в центре Киева было совершено нападение на прокурора Бориспольской межрайонной прокуратуры Киевской области Александра Владимировича Кузовкина, и в ходе следствия, Аллочка, выяснилось, что в нападении мог принимать участие сын президента Украины Юрия Андреевича Ищенко – Андрей, имя которого уже неоднократно фигурировало во всевозможных скандалах.

– Ага!

– Перепалка между прокурором и сыном президента завершилась тем, что Андрей Ищенко два раза ударил прокурора в лицо, а сопровождавший Андрея человек пальнул в прокурора из пистолета, прострелив ему бедро. После этого сын президента и его спутник снова сели в автомобиль и покинули место происшествия, оставив прокурора Кузовкина лежать на дороге возле автомашины.

– Ни фига себе! – присвистнула Алла. – Но я об этом писать не буду, потому что я на тебя как на источник ссылаться не могу, а во-вторых, это как ни кинь – желтизна, а это не мой профиль.

– Ну ты же главный писатель газеты про Украину. О чем тебе еще писать?

– Ну… О чем-нибудь историческом, интересном, или аналитика какая-нибудь. Знаешь, как моя серия статей про голодомор пошла? Аж из Госдумы депутаты приходили!

– Рад за тебя. А сейчас о чем пишешь?

– Про Мазепу… Актуальная тема.

– Это потому, что в 2009 году трехсотлетие Полтавской битвы будет?

– Не только поэтому, но еще потому, что Янушевич твой предатель, с Ищенко подписал «Универсал национального единства», где отказался от темы русского языка и согласился на референдум по НАТО. Лишь бы премьером его Ищенко сделал! Ну вот, получил он наконец свое премьерство. Хорошо ему? Мазепа – твой Янушевич. И ты – Мазепе служишь…

Николай явно обиделся:

– Да видел я фильм про Мазепу и Петра. Нормальный Мазепа мужик был, а Петр – такой урод, что иначе с ним поступить было невозможно.

– А ты больше своих пропагандистских фильмов смотри!

– А твои фильмы не пропагандистские?

– А это легко понять. Оставь в покое все интерпретации, просто возьми факты. Кто такой Петр Первый? Человек, который победил самое могущественное государство Европы в тот момент. Под Карлом лежали Польша, Дания, часть Германии, его боялись Франция и Англия. А Петр его победил. Кроме того, Петр создал целую империю. Факт. А теперь возьми Мазепу. Конченый неудачник во всем. Всем везде проиграл, предан анафеме церковью как клятвопреступник и сдох под забором в каких-то Бендерах. Ну на на чьей ты стороне? На стороне победителя или на стороне неудачника? Если ты на стороне неудачника – значит, сам неудачник!

Козак встал из-за стола.

– Никогда, слышишь, никогда мне не говори таких слов!

Алла и сама поняла, что в запале ляпнула лишнее, и бросилась к нему на грудь с ласками и утешением:

– Прости, слышишь, любимый, прости…

Минут через пять они уже опять мирно пили кофе, и Алла припудривала раскрасневшееся лицо.

– Вообще они сначала дружили…

– Кто? – не понял Николай.

– Мазепа с Петром.

– Ну да, я знаю.

– А вот и не знаешь! Я, знаешь, какие материалы про то время раскопала… Даже письма читала, Мазепиной рукой написанные, в архивах в Петербурге, – Алла говорила тоненьким голоском, как побитая собака.

Коле стало жалко девушку.

– Ну расскажи, интересно.

Глаза у Аллы загорелись.