Америкэн-Сити

Я попробовал вспомнить всех маленьких и худых людей в зрелом возрасте, которые попадались мне за последние две недели. Вообще-то, под это описание подходило человек десять. Парочку я заприметил среди ковбоев Лу Фриско, потом этот мэр-парикмахер Фримен, небезызвестный мистер Паттерсон, месье де Гурвиль и даже Дэн Макклайн. Хотя нет, Дэн Макклайн крепкий широкий мужчина с изрядным брюшком. К тому же, он при всём желании не мог одновременно обедать со мной и ждать в засаде. Да и не из той он породы людей, которые любят стрелять в спину, так что он отпадает. Тогда кто?

Гадать и думать, кто же этот нехороший человек, можно было сколь угодно долго. Ещё можно тыкать пальцем в небо или носить воду в решете, но ответов на все вопросы всё равно не получишь. Я вспомнил, что у меня болит голова, а на пороге родео, от которого зависит моё обеспеченное будущее, и решил, что на сегодня с меня приключений достаточно. Будет совсем неплохо, если я немного отдохну и приведу себя в порядок. Джо остался, чтобы ещё раз осмотреть холм и найти место, где стрелок привязывал свою лошадь, а я спустился вниз, забрался в седло и поехал на ранчо. Джо прекрасный следопыт, разберется, что к чему, я ему только мешать буду.

Глава 6

Джо вернулся под утро. Лёжа в кровати, я услышал, как он разводит огонь в печке и гремит чайником. Проголодался наверное.

С едой у нас было туго. Те припасы, которые я купил в магазине, заканчивались, и нам приходилось экономить на всём. Оставалось четверть мешка бобов, немного муки и пакет кофе. При условии, что индейцы способны съесть в три раза больше белого человека, этого могло хватить не более чем на неделю. Ну да ладно, скоро родео, возьму первый приз и сразу запасёмся продуктами...

И тут до меня дошло: Джо никак не может греметь посудой на кухне! Дело в том, что Джо считал себя выше кухонных обязанностей, и готовить всегда приходилось мне. Он даже не мог сам заварить кофе, хотя очень любил этот напиток и ради одной кружки готов был отрезать левое ухо. Я частенько ругал его, но Джо оставался непреклонен. Он же упрям, как и все индейцы.

Я мгновенно поднялся, выхватил из кобуры револьвер и как был босиком и без штанов подкрался к дверному проёму. Дверь между комнатами мы навесить не успели, не из чего было сделать, так что заглянуть на кухню мне не составило особого труда. И я заглянул. Возле печки копошилось нечто бесформенное и сварливое, будто Тёща Бизона. Оно довольно-таки умело развело огонь, подкладывая в топку сухие веточки и кору, но при этом что-то недовольно бормотало себе под нос. На какой-то момент оно повернулось ко мне боком и я разглядел орлиный профиль и морщинистую щёку.

Это была женщина. Индейская женщина.

Если бы я увидел на своей кухне Лу Фриско и всю его команду, то удивился бы меньше. Что здесь делала индейская скво? Забрела на огонёк? Или это какой-нибудь каприз Джо, решившего, как и я, остепениться? Я быстро оделся и выбрался на улицу через окно. Не хотелось беспокоить женщину и отвлекать её от приготовления завтрака.

Джо сидел на корточках возле корраля, прижавшись спиной к жердям, и дымил трубкой. При моём столь оригинальном выходе он не пошевелился, даже глазом не повёл, словно я целыми днями только тем и занимаюсь, что выхожу из дома в окно.

— Твоя скво? – спросил я, присаживаясь рядом.

— Мой, — кивнул он. И ни слова объяснения.

Ладно. Я ничего не знаю о его личной жизни. В принципе, это не моё дело, но я всё-таки хозяин ранчо и я просто обязан знать, что твориться в моём доме.

— Джо, этот скво твой жена?

— Мой, — опять кивнул индеец.

Он не был настроен на разговор, и я оставил его в покое. В конце концов, у меня появился шанс отдохнуть от обязанностей повара, и я хотел этот шанс использовать.

Завтрак оказался выше всяких похвал. Я всегда говорил, что только женщина знает, что мужчине надо. Эта индейская скво напекла тонких лепёшек с луком, наварила бобов и сдобрила их беконом, так что я ел и нахваливал. В коррале я заметил гнедого мерина в чёрных чулках и с белой полосой во всю морду. Видимо на нём скво и приехала.

После завтрака я намеревался осмотреть Тёщину долину; действительно ли она так хороша, как о ней рассказывал знакомый трапер. Я вывел Сюзанку из корраля, накинул седло и стал затягивать подпругу. Сюзанка любила, когда её седлали, потому что это означало поездку, а ездить ей очень нравилось. Она была самая настоящая скаковая лошадь. Не знаю, кто были её родители, иногда мне кажется, что гадюка с обезьяной, но в любом случае характер у неё был бойцовский. Несколько раз мы участвовали с ней в скачках, и нам доводилось выигрывать.

Голова моя болела по-прежнему, хотя и не так сильно, как накануне. Индеанка заставила меня выпить ужасного на вкус отвара, я бы врагу такого пить не пожелал, но самочувствие моё улучшилось. Ещё пара литров этого пойла и, глядишь, к родео я окончательно оправлюсь. Или отброшу копыта. Надо отдать должное этим индейцам, я травах они толк знали.

Ко мне подошёл Джо.

— Всадник, два, — сказал он, указывая пальцем в сторону дороги.