Америссис (СИ)

— Ну-у вряд ли Степан отправил бы нас туда просто так, — Инвиз прислонился спиной к колонне и почесал в затылке. — У него есть какие-то свои источники, и они редко ошибаются.

— Откуда вообще вы знаете Степана? — Америссис прищурила ярко-зеленые глаза.

— Он сам на нас вышел. Мы с Хаттори тогда успешно лутались и подбирали обнуленных, помогая здесь справиться с неприятностями. Нам сложно самостоятельно выйти в заблуждение, для обнуленных это возможно с помощью, только извне должен быть тот, кто отключит тебя от системы, — Инвиз цокнул языком. — Он нашел наши тела там, помог спрятаться. Позже Арвина перевезли, — он кивнул на друга. — Периодически подкидывал задания, говорил откуда забрать еще толпу обнуленных, кого куда отправить.

— А тебя не смущает откуда он столько знает?! — Америссис задумчиво скрестила на груди руки и склонила голову к плечу. — Пугает такая осведомленность.

— Инвиз, а ведь на эту локацию нам тоже Степан указал, — обеспокоенно произнес Арвин.

— А что за информаторы известно? — девушка перевела взгляд с одного на другого.

— Он говорил, что откуда-то сверху ему сливают. Это давало нам преимущества. Несколько раз разбивали отряды Партии.

— Зачистку?! Так их не слож…

— Нет, — Инвиз отрицательно мотнул головой. — Там есть персонажи пострашнее. Помнишь Стива?! Они хладнокровные убийцы, программы с четкими задачами.

Они некоторое время помолчали. Где-то в глубине помещения из динамиков неслась тихая мелодия — на рояле, видимо, играли старый любовный романс. В таких случаях интонация всегда бывает чуть другой — робкой и очень женственной. Во всяком случае, так казалось. Но Инвизу стало вдруг безразлично, что будет дальше. Эта музыка, сказочный голос были частью той тьмы, в которой он провел последние несколько лет. Говорить было не о чем. Мужчина оторвал взгляд от пола и посмотрел на девушку. Худенький персонаж с пышной копной золотых волос, необычными зелеными глазами. Идеально. Все скины игровые всегда идеальны. Куда ни глянь, одна красота. Он осмотрел ее с ног до головы, задержав взгляд на лице — брови сведены, лицо суровое. «Серьезная девочка», — отметил он. Черты лица крупные, скулы широкие, над верхней губой две глубокие складки, похожие на следы мороза. Такую не испугаешь…

Но кто скрывается за этой безупречной внешностью? Инвиз встретил ее взгляд. Как бы пользователи не скрывали своей истинной натуры, а она просачивалась. За человека говорили привычки, предпочтения и мимика. Хотя многое зависело и от капсулы, через которую происходил вход в виртуальный мир. И все-таки…

— Надо пробовать, — резюмировал он, чувствуя ответственность.

Америссис махнула рукой, и ее одежда изменилась. Черная водолазка подчеркивала изящную линию груди. И темные брюки, идеально облегающие ее бедра и икры, выделяя рельеф мышц.

Когда Инвиз вновь посмотрел в ее глаза, его сердце замерло. Эта зеленая радужка выглядела… Как бы это сказать? Она походила на глаза ведьмы. Нет, это сравнение не было безупречным. Ведьмы в играх выглядели безобразно — но красота Америссис являлась глубже. Ее идеальный скин выглядел слишком индивидуально. Имея возможность быть в «Ф.А.Н.Т.О.М. е» тем, кем хочешь, Кюры стремились получить последние обновления, лучшую броню и самый последний внешний вид, который доступен. Однако, Америссис использовала визуал из стандартных настроек. Обычная девушка с необычными глазами. Наряду с прокаченной броней, она использовала более-менее обычную экипировку, будто не желая выделяться. Другими словами, разница была не столько в ее костюме, а в том, как она носила, как она это подавала. И при этом ей было абсолютно все равно, подходит экипировка ей, хотя для идеальных персов невозможно испортить. Им не было холодно, но Америссис будто хотела закутаться в кокон, броня не вызывала отторжения. Как милый ежик, внутренний мир, которого куда удобнее разглядывать с близкого расстояния, но руками не трогать.

Перенос на уровень был быстрым. «Странное место», — Америссис огляделась. Она знала о пережитках прошлого, советской архитектуре, но ни разу не видела ничего подобного. Это был как бы старый город, мертвый и полный тишины и очарования. Здесь не жили люди. Хотя рядом, за забором, какие-то постройки были. Отдаленно это что-то напоминало. И лишь по знакомым линиям Исаакиевского собора — еще не разрушенный, величественный, он поражал своей архитектурой; девушка поняла, что находится в Патриоте. «Нет, это Санкт-Петербург», — поправила она себя мысленно, рассматривая милые улочки и абсолютно «каменный» город. Здесь не было места зелени — каменный город, но это не портило впечатления. В этом мире, где растения вообще не росли, деревья росли везде, и было приятно чувствовать под ногами живую землю, покрытую многочисленными лужами, оставшимися после дождя. Но когда девушка подняла глаза, первое, на что она обратила внимание, — как много народу вокруг. Там, где можно было обойти лужу, стояла длинная очередь. Это была даже не очередь, а живая стена. Стоило только ступить на эту живую стену, и пространство впереди пустело.