Аметистовый венец

– Пленник отказывается пить воду, миледи, ничего не ест, – сказал молодой рыцарь. – Он на чем свет стоит поносит нас, поносит Эверарда. А чуть что, начинает драться как бешеный. Прежде чем нам удалось связать ему руки за спиной, он вышвырнул все, что мы ему дали. Бросив чашку в сэра Мило, он чуть было не перебил ему переносицу. – Он взглянул на гиганта. – Все говорят, что он одержим самим дьяволом. Правда ли это, миледи?

Пленник выглядел не таким свирепым, как еще недавно. Судя по его растрескавшимся губам и налитым кровью глазам, он страдал от сильной жажды. Как, вероятно, и женщина.

– Не подходите к колдунье, миледи. Она очень опасная женщина. Говорят, может околдовать вас одним взглядом…

– Принеси воды, – приказала Констанс. Уж о своих лошадях они позаботились бы, а ведь это живые люди. – И захвати то, чем вы их кормите.

Рыцарь отправился выполнять ее поручение. Она подошла ближе, вглядываясь в избитое лицо пленника. Не будь его лицо все в синяках и ссадинах, он, пожалуй, был бы красивее даже Роберта Фицджилберта. Она заметила в углу перевернутое ведро, предназначавшееся для нечистот. Интересно, как мог бы этот пленник пользоваться им, если его руки связаны за спиной.

– Подойди, – велела Констанс женщине. – Ты можешь мне помочь. – Она внимательно к ней пригляделась. – Уж за собой-то ты можешь присмотреть.

Вместо ответа черноволосая женщина повернулась и молча показала связанные за спиной руки. Констанс поняла, что пленники, видимо, бунтовали и их наказали за это. А может быть, стражники просто их побаиваются. Или налицо обе причины.

Молодой рыцарь вернулся с ведерком воды, большим ломтем овсяного хлеба и чашкой. Констанс хотела было велеть ему развязать руки пленника, но, заглянув в его глаза, передумала.

– Дай ему напиться, – сказала она.

Он встревоженно взглянул на нее.

– Господи Иисусе, да приложи ты чашку к его рту.

Рыцарь сунул руку в фургон и поднес край металлической чашки ко рту пленника. Он ждал, но пленник не шевелился. Стоя на коленях, закованный мужчина смотрел на нее ехидным взглядом. Стражник медленно наклонил чашку. По-прежнему не сводя с нее глаз, пленник осушил ее до дна. Затем поднял голову, раздвинул губы и изверг все содержимое чашки на Констанс.

Вода попала ей прямо в лицо. Какой-то миг она могла только моргать. Рыцарь с сердитым криком бросился за кнутом. Констанс была скорее удивлена, чем обозлена. Придя в себя, вытерла лицо зеленым шелковым рукавом, отороченным куньим мехом. И тут краешком глаза заметила, что колдунья в своем углу вся скорчилась от страха.

Рыцарь все же принес кнут.

– Миледи…

– Положи его, – выдавила она сквозь сжатые губы.

Струйки воды, сбежав по ее лбу и щекам, намочили плащ и корсаж шелкового платья. Пленник наблюдал за ней насмешливо поблескивающими глазами.

– Налей в чашку воды, – велела Констанс.

Рыцарь хотел было что-то возразить, но она остановила его взглядом. С чашкой в руке она подошла к борту фургона и, не говоря ни слова, протянула ее внутрь. Все еще не спуская с нее глаз, пленник в цепях наклонил голову и стал жадно пить. Когда он опустошил чашку, Констанс протянула ее рыцарю, чтобы он вновь ее наполнил.

Потом она подала жонглеру вторую чашку. Его голубые глаза так и сверлили ее. Она не знала, что у него на уме, но подозревала, что ничего хорошего.

Передав пустую чашку рыцарю, Констанс велела ему перерезать веревки, которыми была связана женщина.

– Связывайте ей руки только спереди, чтобы она могла позаботиться и о себе, и о мужчине.

Констанс взяла ломоть хлеба и отломила кусок. Рыцарь принес пленнице чашку воды. Схватив чашку обеими руками, она жадно принялась пить, всхлипывая от радости. Пленник продолжал молча глядеть на нее. От него шел такой отвратительный запах, что у Констанс даже перехватило дух.

Глаза пленника вновь насмешливо заблестели. Он открыл рот, видимо, собираясь разразиться каким-нибудь ругательством. Но она с быстротой молнии сунула кусок хлеба прямо ему в рот, где он и застрял между зубов.

Какой-то миг Констанс наблюдала за ним. Она и сама не знала, что нашло на нее, почему она так поступила. Но за весь этот день она еще ни разу не была так довольна собой.

Если пленник и мог вытолкнуть изо рта кусок хлеба, он даже не делал такой попытки. Стоял на коленях и только наблюдал за нею.

Отвернувшись, она пошла прочь. Молодой рыцарь, напоивший колдунью, что-то крикнул ей вслед, но Констанс даже не оглянулась.

Солнце уже зашло, заметно похолодало. В стенах замка кружил пронизывающий, сильный ветер, и Констанс плотнее запахнула плащ. Возле кухни мелькала зелено-белая униформа охранников, которые выводили своих коней для вечерней разминки. Она поискала глазами Эверарда, но его нигде не было видно.