Амфитрион

Это была не Алена. Почему-то открытие вызывало в кипящем Митином сознании одновременно и облегчение, и горькую обиду: значит, и машины в разных странах разные, и женщины? Получается, наша Алена недостаточно хороша для древнего замка? Митя жадно охватил взглядом открывшуюся картину. По выгороженному манежу изящной рысью скакала белая лошадь, на ней в женском седле боком сидела молодая дама в классической амазонке, и, легко опираясь на символическую ограду локтями, смотрел на нее тот, кого Митя искал и вот, выходит, нашел. Искомый стоял спиной к Мите и потому не видел его, да, впрочем, ни наездница, ни очередной наймит Амфитриона (обслуживавший выездку) не видели его тоже. Поэтому Митя пошел на цель прямо, как бык, и задержал руку, готовую тронуть Заказчика за плечо, буквально в сантиметре.

«Нет, – метнулась мысль. – Играй красиво».

Так что он остановился рядом и тоже – правда, подрагивая всем существом, – взялся за деревянную ограду, как бы обозначая мимолетную заинтересованность в происходящем. Заказчик повернул голову, и Митя с ужасом и разочарованием увидел, что в первую секунду тот… его не узнал. Не узнал Митю! Ключевую фигуру для «Гнозиса» в последние дни его существования в России!

Неузнавание не было игрой: когда секунда прошла, Заказчик сказал то, чего только и следовало от него ожидать:

– Ah, Митя. Добрый вечер. Как добрались?

– Вы что, меня ждали? – спросил Митя вместо того, чтобы поприветствовать Заказчика или, скажем, ударить его бескомпромиссной навахой в правый бок.

– Конечно, конечно, ждал, – заверил Митю Амфитрион с таким изумительно искренним выражением, что у того разом смешались в голове все вопросы и ответы. Судя по секунде, потребовавшейся на узнавание, Митю не только не ждали, но и, использовав по назначению, немедленно выкинули из головы и памяти. Судя по безупречной лжи насчет «ждал», владельцу Хативы было важно оказаться гостеприимным хозяином, а это значит, что он не боялся Митиной мести и нимало не смущался тем, что наделал с Митиной жизнью. Не мог же он думать, что Митя не знал…

Митя начал что-то чувствовать о Заказчике: ложью и естественной, как дыхание, игрой было все от начала до конца – и неузнавание, и это «ждал».

Тут сеньорита на белой лошади, благополучно завершив какую-то сложную фигуру выездки, изящно взмахнула затянутой в перчатку узкой рукой и прокричала, обращаясь к рассеянно обозревавшему манеж Заказчику:

– ¡Hola, Magister!

Заказчик исполнил в ответ неопределенный приветственный жест и, хоть и не изменившись лицом, как-то закрылся. Причем закрылся для манежа, а не для Мити, рядом с которым стоял так, как стоят рядом с человеком, пришедшим на то же самое дерби.

– Магистр? – спросил Митя. – Почему она так вас называет?

– Бог ей судья, – проговорил Заказчик, – эта малозначительная ученая степень осталась для меня в далеком прошлом, а сеньорита Монферран просто дразнится, потому что знает: за магистра ей полагается выволочка. Ей это нравится.

– Монферран? – кажется, Митина роль в этом разговоре пока состояла только в том, чтоб туповато поглощать новую информацию и задавать вопросы.

– Ну да, – без энтузиазма подтвердил Заказчик. Он повернулся спиной к манежу, достал коробку с сигаретами, открыл и предложил Мите. Митя послушно взял черную единицу «Собрания» с золотым фильтром и дождался огня из уже знакомой S.T. Dupont. – Младшая. Вы ее не узнали, потому что она, слава Всевышнему, убрала свои бесконечные волосы под шапочку. Иначе сходство с горгоной Медузой и неотразимой матерью мадемуазель – Дельфиной стало бы для вас совершенно очевидным.

Сеньорита, по-видимому, знавшая, как следует себя вести в этом доме, сделала последний вежливый круг по манежу и позволила служителю увести лошадь с собой вместе куда-то в наступающую со стороны замка темноту.

– Она, что, – пробормотал Митя, провожая чудесное видение зачарованным взглядом, – ваша…

– …гостья, – закончил Магистр со спокойствием, под которым читалось недвусмысленно скорое завершение разговора, если бы Митя произнес вслух слово, которое сказать, к счастью, не успел. – Одинокие люди, дорогой Митя, – то есть одинокие по статусу – иногда любят гостей. Вот, например, вас.

Митя вдумчиво затянулся, искоса разглядывая освещенный сигаретным огоньком острый профиль человека, которого для себя решил отныне называть Магистром, а не Заказчиком. Заявление о любви к нему осталось пока совершенно непонятным.

– Я думал, у вас арабский вороной жеребец, а не белая андалузская кобыла, – заявил тогда Митя. Работа редактором в гламурном журнале учит поддерживать абстрактный разговор.

Заказчик хмыкнул.

– Не бывает белых лошадей, мистер Дикий. Как не бывает черных – только вороные, да, – он повернулся к Мите, и Митя с ужасом понял, что не может с ним разговаривать, как собирался. Не может вступить с ним в драку и не может сказать ему те слова, которые уже спихивали друг друга с кончика языка.