Ами-Де-Нета [СИ]

— Золотая девка. Новая. Живет под моим знаком, а только пока мной не отмечена. Если сама схочет, возьмешь на ночь. Я не против, ичка. Делить с тобой женщину даже мне не зазорно.

Даэд искоса посмотрел в оживленное конопатое лицо. Мысли ворочались, скованные усталостью и хмелем. Что-то великий Янне слишком добр к нему. Ничего особенного на охоте Даэд не совершил. Даже наделал глупостей, с этим длинным шнуром, который мешал управляться с транспортировкой туш из-под пирса. Пару раз его обругали совсем молодые мальчишки, и поделом. А теперь великий Янне поет ему хвалу, будто Даэд один сделал всю охоту.

Напротив уже сидела Илена, покачивались на распущенных волосах собранные из радужных перышек украшения. Улыбалась, рассматривая бледное лицо бывшего товарища по классам.

— Ну? — Янне выпрямился, обхватывая рукой плечи Даэда, — берешь ты его, моя будущая жена?

Взгляды Илены и Даэда встретились. Она смотрела спокойно, чуть насмешливо и выжидательно. Ждет кивка, или какого знака, медленно подумал Даэд. И когда ее губы стали приоткрываться, перебил еще несказанные слова:

— Прости, великий Янне-Валга, победитель зверья и… и пустоты. Я не могу принять согласие саа-айчи. Пусть ее красота радует тебя вечно. И ты прости меня, — он вежливо наклонил голову, поворачиваясь к девушке.

Она прикусила губу и быстро мелькнула взглядом по лицу Янне, на котором веснушки скрывались под краской злости.

— Ты? Ты чего? Подарка от великого Янне не берешь, а? Ты это как?

Илена тоже покраснела, сердито опуская глаза на беспорядочно расставленную посуду. За ее спиной возник Эки, зажурчал что-то, омахивая стол полотенцем, тыкая на свободное место блюдо со свежей жарехой.

— Она не подарок. Сам сказал. Извини.

— Сказал! Да! А ты… — Янне покачивался, пытаясь поймать ускользающий аргумент пошевелил пальцами, — вот! Даже не дал… ей! Схочет или как! Не дал сказать.

— Может быть, она не хочет говорить, — возразил Даэд, жалея о том, что спор не утихает, а кажется, разгорается. Вокруг уже стояли, с жадным интересом заглядывая в яростное лицо Янне, в хмурое лицо его собеседника.

— А, — Янне махнул рукой, — лезешь, со своими. Своими этими. Как их. Кто ее заставляет, а? Сказано, если хочет сама. Как вот меня захотела. И знаком еще не мечена, потому что сама так хочет, чтоб после. Зимой. Мы люди простые, ичка. У нас где жизнь, там и смерть. Так, парни?

Кивнул на согласный шум.

— Но баб мы не обижаем! А потому что кто заплачет по мертвому охотнику? Вы там, которые прячетесь в теплых койках? Нет. Так пусть плачут прекрасные девы, а саинчи потом песню придумают.

Он говорил дальше, перемежая речь с гулкими глотками из кубка, поднимал его, чтоб снова наполнили, и его с готовностью наполняли.

Выпив очередную порцию гранны, замолчал, обводя толпу недоумевающим взглядом. Все ждали, притихнув, за спинами тихонько пиликала маленькая ашель в руках такого же хмельного охотника.

— А, — вспомнил Янне и стукнув кубком, выпустил из руки, тот упал, топыря витые ножки подставки.

Указательный палец прошелся перед лицами и был уставлен в переносицу Даэда.

— Ты! Ты пре… пренеб… отказал мне, значит? Самый выходит, гордый тут? Сильнее великого Янне? Да я!..

Даэд встал, держа руку на сердце. Коротко кивнул, внимательно следя за движениями обиженного охотника.

— Спасибо тебе, великий Янне-Валга. Я устал и хочу спать, у меня меньше сил, чем у настоящих охотников. Скажи, где мне расположиться на ночь?

— Расп… — Янне опустил палец, обвел слушателей глазами, призывая посмеяться вместе с ним, — распо… чего? Спать, говоришь? А кто будет разделывать мясо? Отдохнул, давай, ты! Иди к лебедкам. Осм! Покажь нежному принцу, это… Ладно, покажь, в общем.

— Я провожу его, — Илена тоже встала, откидывая за плечо светло-рыжие пряди, — тебе нужно отдохнуть, Яннека. Позвать сестер Килли?

Она крепко взяла Даэда за рукав и потащила к выходу, улыбаясь и кивая тем, кто расступался, смеясь и любопытно оглядывая хмурого новичка.

Во внутреннем кольцевом коридоре было тихо, за парой поворотов под витыми лесенками шум исчез совсем. Где-то впереди и ниже мерно стучали какие-то машины, прилетал ветерок, тревожа запахами то крови, то почему-то цветов, его сменял сквозняк с запахами лекарств.

— Зачем ты, — с упреком сказал Даэд быстрой спине, укрытой блестящими волосами, — ты умная такая и умеешь делать руками волшебные вещи. Зачем ушла сюда, Илле?

Он подумал, может ли быть, что ушла по его вине, ведь сам думал только о Неллет, и ей, девушке из прошлого, не стало рядом с ним места. И тут же рассердился. Он ведь не мог заставить себя насильно. Она умная, должна бы понять. И не ломать себе жизнь.

— Ушла. Потому что умная, — прямые плечи поднялись в легком пожатии, — подождешь, я зайду переодеться?