Амира. Наследники

– Не убивай его, пожалуйста, – шепчу дрожащим голосом и сразу отключаюсь. Не думаю, что готова услышать его ответ.

Перелет, пересадка, снова перелет… Все это проходит для меня, как во сне. Я плохо соображаю, что происходит, пока перемещаюсь из одного терминала в другой, пью кофе, вкуса которого не чувствую, отвечаю на стандартные вопросы стюардесс. Прихожу в себя, только оказавшись в аэропорту Дубай. Быстро прохожу в зал прилета, выискивая взглядом брата, а найдя, замедляюсь. Мне хочется бежать к нему, чтобы поскорее освободить сестру Малоуна, но тяжелый, как у отца взгляд, буквально сковывает мои движения.

– Привет, – здороваюсь.

– Где гишуа? – цедит он сквозь зубы. – Почему лицо не закрыто?

– Омар…

– За мной, – словно не слыша меня, рявкает он и, развернувшись, идет на выход, а я семеню за ним.

– Вы отпустили сестру Малоуна? Малоун приехал? Он был у папы? Ты его видел? – вопросы сыплются из меня как из рога изобилия. Брат молча шагает, даже не взглянув на меня. Ладно, я понимаю, он злится, но хотя бы ответить он может?! – Омар!

– Садись в машину, – сухо отвечает брат, кивая на распахнутую охранником дверцу машины, как только мы выходим из здания аэропорта.

Я проскальзываю в салон, Омар устраивается рядом, и водитель незамедлительно трогается с места. Я нервно тычу пальцем в кнопку, чтобы поднять экран и изолировать нас от водителя с охранником. Омар со спокойным лицом смотрит в окно, даже не обращая на меня внимания. Его раздражение выдают только гневно раздувающиеся ноздри и рука, которая то сжимается в кулак, то разжимается.

– Омар! – снова зову брата, как только мы оказываемся наедине.

– Что?! – рявкает он так, что я даже вздрагиваю. Никогда еще мой заботливый, любящий старший брат так со мной не разговаривал. – Что ты хочешь услышать?

– Что… что… – запинаюсь я. – Что мой муж и его сестра… что с ними ничего не случилось.

– Муж? – шипит он, а мне кажется, сейчас я умру от одного его страшного взгляда. – Этот неверный тебе не муж!

– Мы поженились в Бахрейне! И он принял ислам! – восклицаю я, до последнего веря в то, что этот факт должен поменять отношение моей семьи к Малоуну.

К сожалению, мы уже выехали за пределы аэропорта, и сейчас я не могу подробно рассмотреть мимику брата, его лицо освещается лишь вспышками фонарей, когда мы проносимся мимо них, и в предрассветной тьме выглядит устрашающим. Что я могу точно рассмотреть, так это глубокие складки между бровями и крепко сжатые челюсти.

– Ты считаешь, это его оправдывает? – Омар переходит на тон, который так свойственен нашему отцу, когда тот в ярости. Я видела его таким всего пару раз, но от этого тона по коже бегут колючие мурашки.

– Оправдывает в чем? В чем ты его обвиняешь?

– Амира, он нарушил столько наших законов и договоренностей, что ему до конца его короткой жизни не искупить своей вины.

– Короткой? – выдавливаю из себя. – Что значит «короткой»? Вы собираетесь его?.. – моя речь обрывается всхлипом.

– Почему он не подумал о том, как ты будешь страдать, когда этот фарс закончится, Амира? – продолжает брат. – Или думал, что, обесчестив тебя, автоматически сделал своей, м? Ты правда влюбилась в такого наивного мальчишку? Не могла хотя бы выбрать мужчину, который не побоялся бы открыто противостоять нашему отцу и мне?

– Как бы он противостоял, Омар? – я в отчаянии заламываю руки, потому что просто вербально никак не могу достучаться до брата. – Вы бы не позволили мне выйти за него!

– Нет конечно! – снова громыхает он. – У тебя уже есть жених! Ты должна была помочь скрепить многолетний союз, выгодный обеим семьям. А что в итоге? Ты предала семью, позорно сбежав с шакалом, который даже не удосужился защитить свою семью и так называемую жену!

– Не так называемую, а самую настоящую! – отвечаю повышенным тоном, а потом, вспомнив, что говорю со старшим братом, стараюсь вернуть голос к нормальному. Протягиваю к Омару руку и демонстрирую кольцо на пальце. – Вот! И у меня новый паспорт! Я теперь Фоули!

Омар хватает меня за руку, срывает кольцо и, открыв окно, выбрасывает украшение. Это происходит настолько быстро, что я даже не успеваю сообразить, что происходит. А когда осознаю, становится слишком поздно. Стекло с тихим шорохом поднимается вверх, пока не становится на место, а мой взгляд опускается на палец, который теперь украшает пустота.

Я роняю лицо в ладони и начинаю рыдать. Напряжение последних суток выплескивается в громкий плач. Задыхаюсь от боли и страха. Получается, я собственноручно загнала себя в ловушку. Сейчас мой поступок кажется еще более глупым, чем побег с Малоуном. Вот почему он не хотел, чтобы я летела в Эмираты, уже тогда он знал, что меня у него заберут. И ведь предупреждал, а я не послушалась. Хотя как бы иначе моя семья вернула Нису назад?

– А Ниса? – спрашиваю, икая. Поднимаю голову и снова смотрю на брата.

– А что с ней? – раздраженно бросает он.

– Где она?

– Там, где ее никто не найдет, пока я этого не захочу.

– Захоти уже, пожалуйста. Ее нужно вернуть семье. Я же вернулась.

– Я сам буду решать, когда ее вернуть.