Амира. Наследники

И безумие возобновляется, только теперь с еще большим остервенением. Когда стрельба ожидаема, никто из ее участников не впадает в панику, а потому не совершает ошибок и не пытается убить противника с еще большей жестокостью. Когда ты ожидаешь, что в тебя будут стрелять, знаешь это наверняка, но не знаешь, в какой момент это начнется, нервы сдают. Это как закрыть человека где-нибудь в заброшенном помещении, сказать, что убьешь его, как только вернешься, и, когда уходишь, он начинает сходить с ума. В конце концов он жаждет твоего возвращения, чтобы пытка ожиданием уже закончилась. Неизвестность хуже даже самой страшной определенности.

Я расчищаю путь для четырех человек, движущихся за моей спиной. На моей голове каска, я в бронежилете, объят адреналиновым дурманом, но где-то на подсознании инстинкт самосохранения вопит спрятаться. Правда, прятаться особо некуда, учитывая, что нам надо добраться до первой машины.

– Один убегает! – выкрикивает боец моего отца и бросается за беглецом.

Эта суматоха немного переводит внимание как наше, так и врагов, что дает нам возможность ускориться и быстрее подобраться к машинам. Я не знаю, сколько длится бойня, но по внутреннему ощущению считанные секунды. Когда все заканчивается, я приваливаюсь к колесу джипа и обвожу взглядом последствия. Половина наших людей мертва, из их группы выжили только трое. Но, самое главное, мы взяли того, кто этим руководил, и сохранили «товар». Так что цель достигнута.

– Ты ранен, – говорит Омар, присаживаясь рядом.

Слышу, как Валид докладывает шейху, что стрельба закончилась. Адреналин постепенно спадает, и теперь я чувствую, как правое плечо прошивает адская боль, а потом рука начинает неметь.

– Я не имел намерения оскорбить твою семью, Омар, – говорю негромко, прикрывая глаза.

– У меня еще будет шанс съездить тебе по лицу за твой поступок, Фоули, – хмыкает он. – Отбрось драму, тебе придется выжить только ради моей мести.

Меня бьет озноб, а в месте, где прострелена рука, температура меняется, кажется, каждые три секунды. То печет, то обдает холодом.

– Вызовите к нам домой врача, – командует Омар как раз перед тем, как мои глаза наконец закрываются, а все тело становится одним сплошным источником боли.

Глава 35

Открываю глаза и моргаю. Веки налились свинцом, все тело ломит.

– Омар, он пришел в себя, – говорит кто-то, и я поворачиваю голову на источник звука. Она тоже тяжелая, поэтому буквально скатывается на другую сторону, и подбородок упирается в плечо. Навожу резкость. Возле окна стоит один из людей Аль Мансури, а в кресле напротив кровати сидит, развалившись, сын шейха.

– Зови врача, будем забирать домой.

Мужчина выходит, а мы с Омаром сверлим друг друга взглядами.

– Обязательно было умирать? – спрашивает он с кривой ухмылкой. – Я же сказал, что сам должен тебя убить.

– Их взяли? – спрашиваю пересохшими губами и облизываю их таким же сухим языком. Кривлюсь. Отвратительное ощущение, словно потер два куска наждачки друг о друга.

– Я не буду подавать тебе воду, – недовольно цедит Омар и бросает взгляд на столик у меня в ногах. – Для этого тут есть медсестры.

– Так взяли? – повторяю свой вопрос.

– Взяли. Наши отцы и Валид сейчас узнают, чьи это были люди.

Омар, недовольно скривившись, все же встает с кресла и, взяв стакан с водой, подсовывает его мне под нос, тыкая в губы трубочкой. Приоткрываю рот и присасываюсь, омывая горло живительной влагой, но Омар быстро вытаскивает трубочку и убирает стакан. Я тяжело сглатываю.

– Сейчас врач тебя осмотрит, и, если разрешит, заберем тебя к отцу домой, – продолжает он, снова устраиваясь в кресле.

– Почему не оставить здесь?

– Мы пока не знаем, кто пошел против нас, так что нужно принять меры.

– Как Амира?

– Какой же ты… Как она вообще тебя выбрала?

– Сердцем, – усмехаюсь я.

– Романтический бред, – фыркает он, а потом становится серьезным. – Не рассчитывай, что отец отдаст ее тебе. Если бы не эта проблема с поставкой, моя сестра была бы уже женой Мустафы.

– Тебе не жалко ее?

– Такая судьба у женщин: выходить замуж за того, кто лучше всего способен защитить.

Мы молчим. Я не переубежу его, так что нечего и пытаться. Я готов предпринять столько попыток украсть ее из отчего дома, сколько понадобится. И, если при этом мне снесут голову, так тому и быть.

Входит врач с медсестрой, и Омар покидает палату. Меня осматривают, опрашивают, снова вливают какое-то дерьмо в вену, а потом разрешают покинуть больницу. Транспортировка становится пыткой. Понятное дело, никто со мной не церемонится и ради меня не заказывают специальную машину. Два амбала выволакивают меня из больницы, усаживают в джип и везут. Почему-то мы едем через пустыню, а там не самая ровная дорога. От слабости я периодически заваливаюсь набок, но Омар, сидящий рядом, возвращает меня на место.

Когда я наконец оказываюсь в постели, то уже зависаю между реальностью и чернотой обморока. Хочется отключиться и не приходить в себя, пока полностью не поправлюсь. Засыпаю.

Амира