Амирспасалар. Книга I

Поднявшись по живописному ущелью к перевалу и пройдя по узкому прибрежному карнизу вдоль озера Севан, войска подошли к укрепленному городу, Бжни. На большой столообразной скале возвышалась древняя цитадель. Амирспасалар приказал с ходу идти на приступ. Взяв твердыню, войско продвинулось вперед и вступило в небольшое поселение — Ереван.

Сельджукский гарнизон, занимавший местечко, при приближении неприятеля отступил, не приняв сражения. В Ереване была назначена однодневная стоянка войска перед началом общего наступления на город Двин.

Однажды появилась группа оборванных жителей из горной области Ниг, что к северо-западу от Еревана. Со слезами на глазах жаловались великому амирспасалару выборные от народа на бесчинства сельджукских шаек и просили о помощи. Амирспасалар задумался. Наступление на Двин и так велось медленно, а тут еще терять время на осаду неприступной крепости Амберд — главного оплота эмиров-разбойников… Нет. Парон Саргис ответил отказом. Когда ходоки, опечаленные, удалились, Захарий спросил:

— Почему ты отказал в помощи несчастным, отец?

— Крепость Амберд — одна из сильнейших в Армении, Закарэ. Без осадного снаряда ее не возьмешь. А машины нужны для осады Двина.

Но Захарий успел расспросить нигских горцев о повадках сельджуков и уже составил план своих действий.

— Прошу только три дня сроку и один полк нашей дорийской конницы, отец. Амберд я возьму и без осадных машин! — твердо сказал Захарий.

Амирспасалар удивился. Он знал серьезный характер сына, очень доверял ратной сметливости Захария, но все-таки… Юрий Андреевич, который присутствовал при разговоре, счел нужным вмешаться:

— Великий воевода, коли Захар берется, значит, умысел свой имеет. Дай ему конный полк на три дня! И я с тобой пойду, Захар!

Амирспасалар уступил. Той же ночью, в сопровождении проводников-горцев, дорийский конный полк выступил к ущелью реки Касах.

Высоко в горах на утесе стоит крепость Амберд. В незапамятные времена воздвигли твердыню из базальтовых глыб былые владыки Ширака, избрав ее своей резиденцией. Но теперь в ней обосновался сельджукский эмир Ибрахим.

Ранним утром из крепостных ворот в очередной набег выезжал крупный отряд. Впереди, на породистом арабском скакуне, ехал низкорослый рябой всадник в богатой одежде и зеленой чалме — сам эмир. Сельджуки весело перекликались, предвкушая богатую добычу в армянских селах — скот, ковры, красивые девушки… На холме, укрывшись за большим камнем, за отрядом незаметно наблюдал дозорный. Конь его мирно пасся у подножия утеса. Пересчитав всадников и заметив взятое отрядом направление, дозорный вскочил в седло и во весь опор поскакал по боковой лощине.

Конный полк стоял в засаде неподалеку от крепости. Выслушав донесение дозорного, Захарий подал команду:

— По коням!

Длинной цепочкой всадники выбрались из впадины. Перевалив через высокий хребет, обходной дорогой полк помчался в сторону большого селения Бюракан и, незаметно окружив село, ожидал условного знака.

Захарий и Юрий Андреевич ехали отдельно, сопровождаемые оруженосцем Ростомом. У Ростома на руке сидел охотничий сокол под черным колпачком. Конница Ибрахима уже подошла к селению Бюракан и стала медленно втягиваться по длинной улице, направляясь к площади села, где стояла небольшая церковь. На площади маячили одинокие конные фигуры — Захарий, Юрий Андреевич и Ростом с соколом. Несколько жителей беседовали с прибывшими, с опаской оглядываясь по сторонам.

Ибрахим поразился наглости чужаков. Подъехав к всадникам, эмир грозно закричал по-тюркски:

— Кто такие, кто позволил вам здесь охотиться? Сейчас же отдай сокола, неверная собака!

Жители разбежались, испуганно наблюдая издали за событиями, и, видимо, думали: «Сейчас приезжих людей изобьют, свяжут арканами, а потом начнется погром села, не иначе…»

Захарий тоже по-тюркски спокойно ответил эмиру:

— Где хочу, там и охочусь. А тебе какое дело, старый шакал?

Ибрахим чуть не задохнулся от негодования:

— Взять наглеца! И остальных, живо!

Несколько нукеров подскочили к Захарию. Двое схватили его коня под уздцы, другие стали тянуть всадника вниз, на землю, бросились к Юрию Андреевичу и Ростому. Захарий наотмашь сбил нападающего рукой в белой рукавице, поднял коня на дыбы. Юрий Андреевич уже ловко действовал мечом, воинственно выкликая:

— Бей, братцы, бесерменов!

Эмир в ярости захрипел на нукеров:

— Трусливые собаки! Не можете взять трех гяуров!

Ростом, изловчившись, сорвал колпачок с головы сокола и высоко подбросил в воздух птицу. Сокол стремительно взмыл вверх и стал описывать плавные круги над площадью. Изумленные нукеры, прекратив схватку, с удивлением смотрели на парящего в небе сокола с красной тряпицей. Это был условный знак. Со всех сторон ворвались в село лорийские сотни, рубя, разгоняя сельджуков…

Эмир Ибрахим, связанный, без зеленой чалмы, стоял, потупив взор, перед Захарием. Качаясь на коне, от души хохотал Юрий Андреевич:

— Ох и хитер ты, Захар. Обвел вокруг пальца мурзу!

Захарий спокойно сказал пленному главарю:

— Теперь веди нас в крепость, эмир. В гости!