Амирспасалар. Книга II

— Да у вас здесь седьмой райский круг, о мусульмане! Не хватает только гурий… Но зато у меня в торбе есть кувшин ширазского вина, достойного стола самого падишаха! Поделимся, правоверные, как братья. Я голоден, а у вас, наверно, давно пересохло в горле…

Дяхбаши повелительно крикнул Дундазу:

— Уступи место почтенному купцу, мальчик! И вынь из тороков мою большую чару.

Вскоре от кур остались одни кости. А в медном кувшине стало иссякать ширазское вино которое оказалось отменным, как мог подтвердить изрядно охмелевший Бейрек. Заплетающимся языком он толковал своему новому другу:

— Вся добыча, что у гяуров заберу, твоей будет, друг Башир!

— Вот возьми вперед в уплату пять динаров! — отвечал Башир, обнимая за талию старого мамлюка. Тот охотно положил золотые монеты к себе в широкий пояс, ворчливо приговаривая:

— Только бы проклятый Аргут[92] не помешал нам…

— А кто такой Аргут, бахадур-ата? — спросил Дундаз. Совсем немного вина досталось гуляму и еще меньше курятины. Он был трезв и, видимо, поэтому задавал ненужные вопросы начальнику.

Бейрек усмехнулся в редкие седые усы. Обращаясь к торговцу, он стал рассказывать:

— Аргут — это бейлербей осужденных Аллахом курджиев. В Шамкире[93] я был охранителем при священном знамени халифа и насилу ускакал тогда от гяуров нечистой веры, которыми предводительствовал этот бейлербей. О, Аргут — великий шайтан! Никто никогда не знает, куда и когда ударит Аргут! И меч и стрела его не берут, заколдован он дэвами…

Покачав головой и с опаской оглянувшись, старый десятник спросил гуляма:

— Скажи, Дундаз, ты встречал сторожевую охрану, когда вез сюда из селения сено?

— И кур, бахадур-ата! — торопливо добавил тупоголовый Дундаз.

Старый мамлюк рассердился:

— Отвечай толком, сын свиньи, когда тебя спрашивают! Были заставы на дороге или нет?

— Нет, ата, не видел я их, — ответил смущенно гулям.

— Я так и знал!

И, повернувшись к Баширу, дяхбаши укоризненно молвил:

— Весь поход идем без застав! Разве тому учил великий падишах Килич-Арслан, победитель гяуров?

Башир сочувственно покачал головой. Наполнив до краев большую чару, торговец предложил другу выпить за славную победу над коварным бейлербеем курджиев…

Хетумян сидел за столом в своей каморке. В прикрытой платком клетке в углу сиротливо возился, поклевывая зерно, крапчатый голубь. После недолгого раздумья, достав из сумки походный каламдан и небольшой кусок пергамента, разведчик стал быстро строчить донесение[94]:

«Больше не ждите от меня сообщения. Приблизились преследователи, вот-вот захватят меня, и ждет своего полета в Ани последний голубь. Сильны и яростны воины у Рукн-ад-дина — рвутся в бой, жаждут добычи. Но порядка в отрядах султана нет, плохо охраняются в походе его войска. Видно, слишком уверен падишах в силе своих полчищ, идет без застав, не оберегаясь от…»

Хетумян не окончил послания — какой-то шум во дворе привлек его внимание. Он осторожно выглянул в окошко. Посреди двора с группой чаушей стоял Кара-Будак и громко кричал на оробевшего хозяина караван-сарая:

— Собака и сын собаки! Где здесь проживает купец из Адалин?

Хозяин караван-сарая беспомощно разводил руками. Он не знал никаких купцов из Адалин, давно оттуда не приходили караваны.

Времени нельзя было терять — с минуты на минуту в караван-сарае начнется повальный обыск. С голубем за пазухой Хетумян бесшумно выскользнул из каморки и побежал вдоль улицы.

— Держите его, мусульмане! — раздался вдогонку неистовый вопль Кара-Будака.

Хетумян мчался к мечети. У входа в минарет его встретил испуганный старик муэдзин. Пригрозив кинжалом, Гарегин оттолкнул старца и вихрем взлетел по узкой витой лестнице наверх. Преследователи вереницей неслись вслед. Впереди бежал Кара-Будак, за ним остальные чауши. Торжествующий рев возвестил, что они заметили Хетумяна на минарете.

— Пора…

Хетумян закрепил пергамент под крылом голубя и, поцеловав в головку, подбросил его. Птица взмыла вверх и, описывая широкий круг, искала нужное направление. Найдя его, почтовый голубь стремительно помчался на восток. Влажными глазами следил разведчик за полетом, пока голубь не исчез в небесной синеве.

Тяжелые шаги по крутой лестнице заставили Хетумяна с кинжалом в руке обернуться. В проеме показалась усатая голова. Разведчик нанес удар. Голова исчезла. Внизу ревела возбужденная толпа:

— Смерть гяуру! Лазутчику смерть!

У подножья невысокого минарета Хетумян разглядел торжествующую рожу Кара-Будака.

— Мусульмане! Выкурите проклятого гяура, как лису из норы! — оглушительно вопил чауш.

Вскоре клубы удушливого дыма через витую лестницу стали тянуться к вышке. Чауши обложили минарет ворохами мокрой соломы и подожгли ее. Хетумян задыхался. А ненавистный голос продолжал внизу кричать:

— Подбавьте огня, не жалейте, правоверные!

Хетумян посмотрел в последний раз на небо, перекрестился и, улучив момент, когда Кара-Будак приблизился к подножью минарета, с обнаженным кинжалом перемахнул через пламя, прямо на чауша…