Амнезия

Он начал пятиться к машине, но собака показалась полностью, и он увидел, что она еще совсем маленькая и веселая. Она крутила хвостом во все стороны и шла боком, согнувшись чуть ли не пополам. Так собаки обычно просят, чтобы их погладили.

– Портос, сюда иди! – раздался злой голос.

Ворота приоткрылись, из них вышел угрюмый старик в черной униформе. На Турчанинова он не посмотрел, хотя Ивану Григорьевичу показалось, что он его прекрасно видит боковым зрением и даже разглядывает.

Старик схватил щенка за шкирку и потащил к воротам.

– А Рекс где? – спросил Турчанинов.

– Сдох, – не оглядываясь, буркнул старик.

– Полгода назад? Поэтому и сняли щиты?

Старик остановился перед воротами, спина его напряглась. Руку он разжал, и щенок скрылся под воротами.

– Теперь опять придется щиты прибивать, – сказал Турчанинов спине.

Даже после этих слов старик не оглянулся, лишь чуть повернул голову к плечу. Видимо, он вообще предпочитал смотреть боком.

– А это не твое дело, – спокойно произнес он. – Надо будет, прибьем, а не надо – так оставим. У тебя, по крайней мере, спрашивать не будем.

– Ишь ты! – уважительно сказал Иван Григорьевич. – Какой ты независимый перец!

– Я не перец. И ты головой думай, прежде чем говорить. Я тебе в отцы гожусь.

– Мой отец здоровается, когда к нему люди приходят. «Папаша»…

– Здравствуй! – с вызовом сказал старик, и слегка развернул корпус – Какими ментовскими тропами тебя занесло, «сынок»?

– Да вот ищу тех, кто кислоту налево продает.

– Ошибся адресом.

– Кто, видя невменяемую девушку, тем не менее продает ей кислоту в количестве, достаточном, чтобы облить другую девушку.

– Ошибся адресом, – повторил старик и теперь повернулся полностью. У него оказались темные и страшные глаза, живущие как бы отдельной – лютой – жизнью. Он прятал взгляд словно из сочувствия к окружающим: чтобы не обжигать людей и не пугать их.

– Даже твой покойный Рекс почувствовал, что девушка не в себе! Даже собака старалась остановить, а ты, сука, продал.

– Ты сам сука.

– Когда прибили щиты под ворота?

– Давно.

– Сколько лет назад?

– Слушай, – старик вдруг заговорил тихо. Он даже подошел к Турчанинову, приблизил свое лицо, а от его глаз полыхнуло горячей и сумрачной ненавистью. – Я тебе вот что скажу: я тебя не боюсь, мусор. И ни одного слова ты из меня не вытянешь, понял? Я вообще никого не боюсь и никогда не боялся.

– А Бога? – насмешливо спросил Иван Григорьевич. – Бога ты боишься?

– А ты что, папа римский? Бог без тебя со мной разберется, понял?

Было ясно, что он действительно не скажет ни слова. Турчанинов таких много видел на своем веку. Это была какая-то особая порода людей – чудовищно злобная, независимая и не приручаемая ни за какие коврижки.

«Ну и иди к черту», – подумал он. Даже если бы старик что-то сказал, его слова – не доказательство.

Уже сев в машину, он набрал номер следователя, который вел дело Марины.

– Вы не проясните мне один момент? Когда Марину нашли, у нее оказалась рваная рана на ноге.

– Да, я помню.

– Почему она вас не заинтересовала?

– Она была не свежая. И обработанная.

– Ах вот как… – Турчанинов поднял брови.

– Хотя она, видимо, сыграла роль.

– Какую?

– Марина споткнулась на лестнице потому, что вообще хромала.

– Не из-за плит и каблука?

– Это уже последствия.

– А Королев знал, откуда эта рана?

– Нет. Он сказал, что еще два дня назад ничего такого не было. Потом домработница сообщила, что Марину накануне куснул пес в Жуковке. Бродячий какой-то… Ну, а вообще нам было не до этой раны. И она была небольшая.

– Понятно, – задумчиво произнес Турчанинов. – Спасибо, – он нажал отбой. – Обработанная рана… Обычно обращаются в травмпункты. Но в какой обратилась она?

Шансов было мало. Девушка могла поехать в ближайший, а могла – в дежурный. Могла по месту жительства, а могла – в любую из московских больниц, встреченных по пути. Хранят ли там статистику?

Тем не менее, он поехал. В ближайшем травмпункте ему сказали, что данные пятилетней давности у них не хранятся, еще и посмотрели, как на дурака. «У нас шесть тысяч покусанных людей в год!» – сказала медсестра. Он подумал, что нет смысла начинать копаться в этом стоге сена. Пять лет назад Марина была прописана на улице 1905 года, но могла обратиться не по месту прописки, а по месту жительства – где-то по Рублевскому шоссе. Он все-таки позвонил в тот, что на 1905 года, и ему сказали, что для милиции поискать можно. Турчанинов оставил им свой телефон, попросил позвонить в любом случае и пообещал огромную коробку конфет. Что-то его грызло – какие-то сомнения.

«Все эти муниципальные пункты – такие неприятные. Кажется, что она должна была обратиться в какое-то другое место… Стоп! А можно ли получить такую помощь платно?» – он набрал телефон справочной. Ему сказали, что да, такая служба есть, и продиктовали несколько телефонов.

Теперь его машина стояла на обочине дороги, а сам он тратил деньги с мобильного и чувствовал при этом удовлетворение: он не украл королевские десять тысяч, он их честно отрабатывает!