Амнезия. Дневник потерявшего память

– Даже лучше: тофу – любовь всей моей жизни.

Аделина достала пластиковый контейнер из рюкзака, открыла его и протянула мне:

– Маффины из морковки и шелкового тофу!

– Морковка? А ты разве не на диете из одного только тофу? Тофу утром, тофу днем, тофу вечером.

– Спятил? Да я заработаю дикую аллергию! Продавец органики и так вытаращился на меня, когда я подошла на кассу с пятью кило тофу. А когда я призналась, что полностью перехожу на тофу, он вытянулся в лице и предположил, что для новичка в биопродуктах это слишком сурово. Поэтому пришлось ему объяснять, что дело не в биопродуктах, а в споре.

– Да мы не спорили, – напомнил я ей, – ну, может, только ты поспорила.

Но Аделина даже не прервалась:

– Он сказал, что полностью перейти на тофу можно и по-другому, используя не только сыр во всех блюдах. Например, можно добавить цельнозерновую пшеницу. Или морковь. Продавец мне дал целую стопку бесплатных рецептов из органики! Там их полно на витрине. Говорят, с булгуром тоже неплохо, но я еще не пробовала.

Ужас какой. Мне захотелось крикнуть: «Беатриса, выйди из этого тела!» Но Аделина настолько втянулась, что было бы неправильно сломить ее энтузиазм. Однако от маффина я отказался под предлогом, что только что наелся пирога с волосатым тофу и не хочу схлопотать передозировку.

– Волосатый тофу? – заинтересовалась Аделина. – О таком я еще не слышала. Что это?

– Это тофу, у которого не было времени зайти на эпиляцию[16], – ответил я, потому что вся эта история начинала действовать мне на нервы.

Аделина толкнула меня в плечо, и я чуть не вывалился из кресла, однако в ответ лишь хихикнул, заявив, что слабака видно издалека, потому что они всегда прибегают к насилию.

– Хочешь проверить, какая я слабачка? – спросила Аделина, угрожающе сверкнув глазами.

К счастью, меня спас удар гонга. Ну то есть режиссер. Стоило ему появиться, Аделина забыла обо мне, завороженная этим рыжим бородачом по имени Титуан. Говорят, у него уйма связей в мире шоу-бизнеса в Париже. Титуан поприветствовал нас и объяснил, как будут проходить репетиции, а затем попросил нас подняться на сцену и по очереди представиться, спев кусочек из мюзикла. Он раздал всем партитуры, и пианист заиграл первые такты из появления Джульетты. Нашу Джульетту с каштановыми волосами звали Луна. Симпатичная, но не более. С гораздо большим нетерпением я ждал вступления Аделины. Когда подошла ее очередь, я так волновался, будто пел сам. По ее дрожащей руке было видно, что она волнуется. Голос Аделины звучал немного надломленно. Оказалось, у нее хриплый тембр… почти чувственный. Точнее, чувственнее не бывает (да, я написал об Аделине «чувственная», да, в это сложно поверить). От ее тембра бежали мурашки по коже. И не только я это заметил: когда Аделина замолчала, повисла тишина, а потом раздались аплодисменты (они и раньше раздавались, но не так. Луна тоже заметила талант Аделины, и я сразу понял, что ей это не понравилось. Если честно, Луне повезло, что у Аделины слишком низкий для Джульетты голос). Когда Аделина поет, она сама на себя не похожа. То есть она становится настоящей, ее лицо светится, будто совершилось… перевоплощение.

Короче, через какое-то время подошла моя очередь. Было… забавно. Да, я от души порадовался этому опыту. В отличие от Аделины я не мечтал посвятить свою жизнь пению на сцене (хотя, может, и мечтал? Однако я об этом забыл, так что не считается). Под конец своего выступления я мельком взглянул на Аделину: она таращилась на меня во все глаза. Очевидно, даже дар речи потеряла. И мне это очень нравилось.

Затем мы перешли к делу: Титуан начал репетицию первой сцены. Было весело, но иногда слишком долго. Однако больше всего я радовался тому, что отвлекся: в Вероне я очутился далеко от всего, и, если честно, мои проблемы становились такими мизерными по сравнению с чудовищными происшествиями в семьях Монтекки и Капулетти. Правда, в тот момент я еще не осознавал реальные масштабы моих злоключений.

Когда репетиция закончилась, Аделина подошла ко мне со своей легкой ироничной улыбкой:

– Похоже, самое подходящее для тебя прозвище – трубадур! Какие еще таланты ты от нас скрываешь?

– Так как я скрываю их и от себя, не могу сказать… Однако я знаю еще одного мастера по скрытности.

Мой взгляд выразил все без слов. Аделина покраснела и пожала плечами.

– Я просто пою, вот и все.

– Ну да, просто, только это не просто. Я не специалист, чтобы тут рассуждать о пении, но, думаю, в «Голосе» ты бы отличилась.

Аделина залилась краской до кончиков ушей.

– Что за бред!

– Да нет, это не бред. Ты не думала подать заявку?

Аделина стала пунцовой.

– С ума сошел. Я недотягиваю. Меня ни за что не выберут!

– Я сам тебя запишу. Наверняка у них есть страничка на фейсбуке.

– Только попробуй, и ты – труп!

Я рассмеялся. Аделина пугала меня все меньше и меньше. Гордясь своей новой жизнью в соцсетях, я спросил ее:

– Кстати, а ты знала, что я завел себе профиль?

– У всех есть профиль. Иногда даже два: правый и левый.