Амнезия (СИ)

Кофе им принесла уже другая официантка, явно симпатизировавшая Стиву, отчего он ощущал неловкость. К женщинам он всегда испытывал неловкое почтение. Они заставляли его чувствовать себя неуклюжим дураком, и за это он не особо любил их, хотя и не мог не признавать их внешней привлекательности.

Салфетки с номером телефона ему не досталось. Наверное, причиной с легким сердцем можно было признать то, что Баки, ничуть не стесняясь, гладил его по колену и страстно оглядывал, пока Стив пытался не облиться кофе.

- Бак, - с укором попытался сказать он, но вышло хрипло.

- Поставь себя на мое место, мелкий. Возвращаюсь я из жопы мира, даже броню скинуть не успеваю, как является Фьюри собственной одноглазой персоной и вызывает меня для серьезного разговора. Ну, думаю, пиздец. Если с тобой что – убью сначала Фьюри, шею, например, сверну, или пальцами глаза выдавлю. Потом найду Романову, которую как человека просил глаз с тебя не спускать. Ну, и потом по мелочи – Уилсона и этого, стрелка вашего. И каждому объясню – за что.

Он говорил спокойно, чуть улыбаясь, как о самых обычных вещах: сначала съем тост с малиновым вареньем, потом вафлю с кленовым сиропом, а потом кофе закажу двойной, с карамелью, сливками и сахаром. В этот момент Стив понял, как изменился Баки, но не оттого, что он говорил ужасные вещи, а оттого, что по глазам, холодным и ясным, становилось понятно: он не шутит. Он честен, он продумал все до мельчайших деталей, учел и просчитал. И – самое страшное – все, все, кроме самого Стива, знают об этом. Знают, что будет, если…

- А если с Броком, - так же спокойно продолжил Баки, - то весь сраный Страйк положу, как одного. И глаза – каждому – приколочу туда, где они у них были, когда просмотрели задницу своего командира. Вырежу и в очко затолкаю.

- Бак, - мягко сказал Стив.

- Что? – Баки смотрел прямо, остро, будто испытывая. – Я всегда таким был, Стив. Просто теперь я не вижу смысла прикрывать это чем-то. Мне дали карт-бланш. Я Зимний Солдат, я – чокнутый отморозок Капитана Америки и могу быть любым. Зато каждый из твоих ребят и каждый боец Страйка знает, что если вас двоих нет, то живыми им лучше не возвращаться. Поэтому Фьюри и потащил меня подальше ото всех, пока мне не ляпнули о том, что с тобой случилось. Никаких триггеров не надо – просто сказать, что с тобой не то.

- Как тебя вообще допускают к полевой работе?

- Ну, так-то я нормальный, - он отпустил колено Стива, которое сжимал, и откинулся на спинку стула. – Если тебя и Брока не трогать, со мной никаких проблем – папку на стол и сорок восемь часов на подготовку. Но теперь я, - он обхватил его ладонь металлическими пальцами и чуть сжал, - теперь я вижу, как ты изменился с войны. Знаешь, как на тех рекламных фотографиях «до» и «после». После – вечно подретушировано, волосы локонами завиты, одежда дороже, а на фоне – пальмы. Так и ты. Запаялся в оболочку своей ебанной идеальности. Тебя будто заклинило на том что «правильно». Ладно, - он отпустил его руку и подозвал официантку, требуя счет. – Поехали домой. Трахаться хочу – аж челюсть сводит.

Ухмыльнувшись, он подмигнул молчащему Броку, на лице которого Стив без труда прочел мрачную решимость никогда не умирать. Видимо, откровения Баки стали новостью и для него тоже.

Стив и Брок ехали на машине, а Баки настоял на том, что его детке «не место на чертовой стоянке». И, конечно, унесся вперед с такой скоростью, что Брок, водивший на пределе допустимого ограничения, потерял его из виду сразу же.

- Знаешь, а он ведь серьезно, - сказал вдруг Брок, глядя на дорогу.

- Знаю, - ответил Стив.

- Когда он, - Брок сделал паузу, будто собираясь с мыслями, - когда он начал приходить в себя и понял, что можно чего-то хотеть, чем-то владеть, ты потакал ему во всем. Мы потакали. Он тебя не отпускал ни на шаг. Когда удалось отправить тебя на тренировку одного без вечной тени за плечом, когда он перестал срываться в парк, чтобы издалека наблюдать, как вы с Уилсоном бегаете, – это была победа. Я просто хочу, чтобы ты знал – он серьезно. За год он выправился, смягчился, стал более… человечным, что ли. Но касается это только тех, кого он считает своими. Короткий список, всего два имени.

- Твое и мое.

- Да. И… знаю, сейчас ты почувствуешь ложь, потому говорю: поверь – я очень это ценю. Вы оба для меня то же, что мы с тобой для Барнса.

Стив молча переложил ладонь ему на колено и сжал. Он уже решил для себя, что скажет о самом главном, когда вспомнит. Скажет так, чтобы ему поверили. Так, чтобы проломить ту стену, что долго и упорно возводил между ними всеми, даже между собой и Баки. Подумать только – между ним и Баки! Он не боялся вспоминать. Он знал, что все чувствует правильно.

========== Глава 7 ==========

Когда они поднялись в квартиру, из душа был слышен шум воды. Стив, едва за ними закрылась дверь, прижал к ней Брока всем телом. Тот со стоном выгнулся навстречу, схватил за ягодицы и вжал в себя, давая почувствовать его возбуждение. Они целовались так, будто и не провели часть ночи совершенно без сна.