Амнезия [СИ]

— Да ни фига мы не нарыли. Черти что в районе творится… Напускает кто-то туману и пойди, продерись сквозь него. Ты про серию убийств слышал? — спросил Николай Николаевич у соседа.

— Слышать то слышал, да ничего толком не знаю. Сашке интересно будет. Вы ему все расскажите. Может, вдвоем быстрее до чего додумаетесь…

— Отчего ж не рассказать? Рассказать можно. Только помощи я ни от кого не жду. Сам копать буду. Это дело темное и страшно неприятное… Ну, начну, пожалуй, с предыстории… Яков то об этом наслышан, а вот вам молодой человек, может, действительно будет любопытно. Наверное, с месяц тому назад стали в наших лесах появляться трупы. И ладно бы разными были причины смерти… Всяко ведь бывает. Кто в топь провалился, кто с лошади упал, кого охотник подстрелил случайно. Так нет! Со всеми одно и тоже. Руки связаны за спиной. Веревка на ногах крепится к рукам. Во всех случаях применен один и тот же морской узел типа "Удавка". Ведь его так просто не завяжешь. Сноровка нужна. Опыт, какой никакой. У них, у узлов морских этих, свойство ведь какое есть… С одной стороны они вроде как повышают надежность соединения, а с другой, стоит потянуть за определенный конец, так развязываются. Начинает человек дергаться, еще больше затягивается. Такие брат дела… Так вот, в течение месяца нашли грибники в наших лесах тела трех женщин и пяти мальчиков. На земле, рядом с трупами, ни одной капли крови. Вероятно, убивали не в лесу. Причем никаких следов надругательства или садизма. Просто перерезаны горла, как у жертвенных бычков и все. И вот ведь что не понятно, такая смерть ведь по идее должна наступить сразу, то есть выгоды от этого маньяку, если это маньяк, никакой. И вот, поди ж ты, докопайся… Я уж, и образцы тех веревок отправил на экспертизу. И разослал по области ориентировки. Разыскивается, мол, мужчина, вероятно служивший во флоте. Военкомат сейчас землю носом роет, да все не то. У всех подозреваемых алиби. Может этого подонка из другой области призывали… И ухватиться ведь кроме как за эти узлы не за что. Вот Яков и твои беспамятные из той же серии. Где они были, кто с ними такое сделал — не понятно. Ну ничего… Сколько веревочке не виться… Где-нибудь, да и оборвется. Узнаем. Найдем. Арестуем.

Ночью Чернову снились насаженные на вертела трупы. Вторыми ртами ощерились на горлах резаные отверстия. Из них капала в огонь черная кровь и противно шипела. Ручки вертелов крутили какие-то непонятные существа пританцовывающие вокруг костра. По коже от страха побежали мурашки, и Юрий проснулся. Приподнявшись с дивана, он посмотрел в окно, и ему показалось, что между деревьями что-то движется. Он долго всматривался в темноту, распаляя себя и собираясь выйти на улицу. Наконец успокоившись, он снова лег и проснулся уже в одиннадцатом часу утра. Проснулся с явным убеждением, что беспамятные и покойники в лесах, отношения к друг к другу не имеют. Все это конечно криминал, но ноги у этих проблем растут с разных сторон. Чернов пошлялся по даче, но приятеля нигде не обнаружил. Лишь через час он наткнулся на записку, лежавшую на кухонном столе. Пончик извинялся, объяснял причину скоропалительного отъезда в Тверь срочным вызовом и обещал на следующий день вернуться.

Найдя Пончиковы сапоги, Юрий надел их и пошел в лес, желая пообщаться с природой. Солнце нежно пробивалось сквозь густую еще листву березняка, комаров было мало, а сапоги мягко пружинили на плотном травяном ковре. Попадались грибы, но Чернов решил кроме белых никаких не брать. То ли не наступила еще их пора, то ли уже прошла, а может приезжий плохо знал грибные места, но белые ему не попадались, и лишь дойдя до сосняка, он наткнулся на веселую семейку белых грибов. Он нагнулся за ними и вдруг боковым зрением увидел на соседнем пне разомлевшую от солнца гадюку. Змея, услышав шаги, очнулась от дремы, подняла голову и повернулась к нему. Ее взгляд был пустым и равнодушным. Чернов выпрямился и, не поворачиваясь, сделал несколько шагов назад. О грибах не могло быть и речи. В душе шевельнулся первобытный страх, лоб покрылся испариной, а руки стали скользкими от пота. Гадюка опустила голову и с явным презрением снова свилась кольцом. Чернову стало стыдно перед самим собой за неконтролируемую вспышку животного страха. Гадюку захотелось ударить чем-нибудь тяжелым или забить кирзовыми сапогами, но подручного инструмента не было, а резиновые сапоги не внушали доверия. Эта неприятная встреча испортила настроение и отбила все желания. Вспомнились старухины слова о безногой, безумный сон про хула-хуп и на душе стало противно до омерзения. Уже не хотелось никакой прогулки. Расстроенный Чернов плюнул в сердцах в сторону пня, развернулся и пошел назад, в сторону дачного поселка. Остаток дня прошел тоскливо и скучно, оставив на душе тяжелый осадок. Ночь прошла беспокойно, в кошмарах. Снова снились какие-то непонятности, и Чернов даже пару раз просыпался в холодном поту.