Амнезия [СИ]

— Георгий Иванович! — откашлявшись, начал Чернов. — Конечно, каждый сходит с ума по-своему. Ни вы, ни я не исключение. Но я отпустил вас не просто так. И торчу здесь вот уже битый час тоже. Я пока не понимаю что, но что-то происходит. Люди, без видимых причин теряющие память, моя девушка ставшая вдруг чужой, ни с того ни с сего пропадающие дети. Мне действительно нужна помощь, но, извините, не такая. Что вы ходите вокруг да около. Неужели нельзя рассказать все как есть или хотя бы то, что вы знаете. Извините, но я в такие игры не играю. У меня масса дел. Давайте прощаться. Разберусь со всем этим как-нибудь и без вашей помощи.

На последних словах Чернова старик вдруг захрипел и, отслонившись от подушки, стал заваливаться на диван. Чернов быстрым шагом подошел к Забродину.

— Георгий Иванович! Что с Вами? Вам плохо? Может, скорую вызвать? — спрашивал он, склонившись над задыхающимся пенсионером.

— Книга! В левом ящике стола. Почитай. Там для тебя, — вдруг прошептал тот и потерял сознание.

Больше старик на его вопросы не реагировал. Видимо сознание отключилось, и включаться снова не собиралось. Чернов вызвал по телефону скорую, намочил полотенце, расстегнул рубашку на груди старика и положил мокрую ткань на область сердца. Скорая приехала быстро. Фельдшер констатировал инфаркт. Двое дюжих молодцов, шустро подхватили носилки с Забродиным, и покинули квартиру. Чернов в раздумье снова походил по квартире, достал из ящика рукопись, заключенную в кожаный переплет, сел в кресло и стал читать.

Все это смахивало на дневник. Тихое детство. Любимые родители. Брат близнец. Война. Эвакуация. Послевоенное время. Поступление в институт. Братья едут в столицу. Георгий поступает в университет на исторический факультет, а Константин туда же на физико-математический. Веселая и бесшабашная юность. После окончания учебы Георгий возвращается к родителям и начинает преподавать в школе историю, а Константин остается в Москве и работает в каком-то "закрытом ящике". Связь между братьями потеряна. Около двадцати лет назад из Москвы приходит сообщение о его преждевременной смерти. Похороны.

Ну и все в том же духе. Простейшее жизнеописание рядового российского обывателя.

— Почему старик сказал, что эта рукопись для меня? — недоуменно подумал Юрий и закрыл тетрадь. — Зачем мне нужна его автобиография? Черт! Совсем старик из ума выжил. А еще эти портреты…, - он встал и более внимательно присмотрелся к изображениям, пытаясь найти несоответствия и мельчайшие детали которые бы не сходились. И они нашлись! Эти детали! Нашлись! У одной из женщин на портрете была явно пририсована родинка. На другом портрете у дамы волосы в районе лба росли явно по другой линии. На третьей картинке у Тиамат были ямочки на щеках, хотя на следующем портрете их заметно не было.

— Да это же все подтасовано! — прошептал про себя Чернов, и в очередной раз удивился несомненному сходству портретов. — Какие-то сказки. Прям тысяча и одна ночь, — прошептал он про себя и, захлопнув тетрадь, положил ее в сумку. Туда же отправился и клинок. — Но в цирк сходить все-таки надо, — решил он, закрывая на ключ дверь Забродинской квартиры.

Хотя Марине, по неизвестной причине, до мальчишек не стало никого дела, они про нее не забыли. Дети вообще благодарный народ и беспризорники не исключение. Тузик пару раз навестивший Марину, так же как и Чернов был поражен внезапными переменами, произошедшими с девушкой, но что случилось и почему, он не понимал. Ни о каких чипсах больше не шло речи. Теперь защиты ребятам ждать было больше не от кого и надо было полагаться только на себя. Поэтому Веник увел мальчишек, от греха подальше и спрятал в катакомбах разрушенного монастыря. Катакомбами эти ходы можно было назвать с натяжкой. На самом деле эти подземные проходы являлись ходами, позволяющие незаметно покинуть монастырь в случае его осады. Один ход вел к реке, второй в старую часть города, третий упирался в тупик, заложенный кирпичной кладкой, четвертый выходил к бывшим купеческим рядам, то есть на нынешнюю рыночную площадь. Каждый ход имел ответвления, которые или соединялись с ним или тоже оказывались тупиковыми. Почти в каждом тупичке была устроена небольшая келья. Веник, как самый старший, успел облазить катакомбы вдоль и поперек, но даже ему они частенько преподносили сюрпризы. То вдруг осыплется боковая стенка и в глинистой пыли найдется золотое кольцо причудливой ювелирной работы, то обнаружится деревянная дверь, неизвестно откуда взявшаяся. Казалось, сто раз пробегал Веник по этому месту, даже стрелки, обозначение которых были ведомы только ему, оставались на месте, ан нет. Взялась откуда-то потайная дверь, словно волшебной палочкой на место поставленная. Притащив ворованный из сараев, где рабочий люд держал мелкую скотинку, инструмент, Веник взялся за работу. Любопытство одолевало не только его. Ребята крутились вокруг заводилы, мешались ненужными советами и лезли под руку.