Амнезия "Спес" (СИ)

— Да вижу, что не совсем дурак, — насмешливо отозвался Паленый, — вот только знаю я эти книжки, которыми напихана библиотека интерната! Там еще хорошо поискать следует, чтоб что-то разумное найти! А так сказки одни, невразумительные легенды о праотцах, да романы про их же геройства разные.

Ну — да, есть такое. Только меня отец учил искать суть в каждой из них, а не просто описательными моментами битв интересоваться. А каждое неизвестное слово через словарь проверять! А уж словари-то в библиотеке имелись… хотя и мало пользовались.

Да и вообще, парни у нас не особо книжки жаловали. Меня-то отец вразумил еще лет в восемь, когда объяснил, что если чего-то хочешь добиться, то надо учиться и чужую культурную речь понимать, и самому уметь прилично изъясняться.

" — Как бы ты ни был хорош, как боец, но если двух слов связать не можешь и элементарных вещей не понимаешь, в должности тебя никогда не утвердят! В рубку на постоянной основе быдло не допустят никогда!" — не раз говорил он мне.

Так что — да, я не дурак! И другим себя таковым считать не позволю!

— Ладно-ладно, — пошел на попятную наставник, — говорю же, понял уже, что ты кое-что знаешь.

— Ты дальше про «золотой» район рассказывай давай, интересно же, — пошел и я на примирение.

— Так вот, на уровень ниже нашего, есть такое место, о котором было замечено, что чем ближе мы к нему подходим, тем богаче поиск выходит. Видимо, когда-то, во времена праотцов, именно там проживали спецы и старший командный состав из рубки. А может и сами члены Совета! Но, во-первых, места те закопаны очень тщательно. Во-вторых, там действительно до сих пор действующие мехи появляются. Ну, и в третьих, как правильно заметил Прыщавый, там и живность какая-то особая развелась — чересчур опасная. Но куш-то обещает быть просто немереным! Так что кто-то из искателей туда постоянно пытается прорваться.

— И что, кто-то доходил? — настороженно спросил я, наконец-то догоняя, отчего при известии, что мы туда идем, так запаниковал Прыщавый.

— С толком, пока никто… — пожал плечами наставник, продолжая рулить, и на меня не глядя, — больше тебе скажу, выходили оттуда единицы. Но все когда-то бывает в первый раз… — философски, с растяжкой, добавил он, — и кто сказал, что это сделаем не мы? Не ссы малой, прорвемся, или я не Паленый и не я начинал с первыми искателями!

Легко сказать «не ссы», а вот действительно не бояться не получалось:

— Вы же уже были там и не прошли тоже! А как же крысы?

— А что крысы? Тогда мы, не просчитав, ломанули туда в сезон выхода их молодняка из гнезд. То есть, прайд был в тот момент полон, как никогда, и двинул со своих территорий в охотничьей миграции, чтоб прокормить разросшуюся стаю. В результате они теряют наоборот больше особей в столкновениях с такими же оголодавшими прайдами. Впрочем, может это-то как раз природой и предусматривается, что б выжили сильнейшие… — разглагольствовал мой наставник, пока я соображал:

«Да уж… „не просчитав“. А если и теперь они чего-то упустили? Уж крыс-то они могли учесть легко! Про этих тварей все знают и повадки их изучены давно»

И так же известно, что с тройкой особей вполне может справиться даже не самый лучший боец, вооруженный свордом.

Но вот такая группа зверей все же редкость. Живут они прайдами, где охотничья стая состоит из вожака и молодых сильных самок. При этом самец только ведет, но сам не нападает. Он и не предназначен для этого — у него и броневые пластины мелкие, скорее похожие на чешую, и размером такой «мужик» меньше своих охотниц, а хвост у него и вовсе лысый. Такой жалкий, тонкий и совсем незащищенный. Зато он имеет более чуткий нос с подвижными ноздрями, что и позволяет ему управлять всей охотой.

А вот крысиные самки настоящие бойцы. По высоте, в холке, они вымахивают, чуть не по колено взрослому мужчине, а по длине их обтекаемое, в крупных пластинах тела, вытягиваются порой больше, чем на метр. Хвосты же и вовсе напоминают щеровы, и покрыты острыми наростами.

И вот те самые, охотничьи стаи, которые состоят всего из трех-пяти особей, могут возникнуть, если только какой-то молодой самец, отбив несколько самок у старшего, сам выживет, но соперника убить не сумеет и место его, соответственно, занять не сможет. То есть, группы такие, если и возникают, то они или погибают вскоре, в столкновениях с более многочисленными, или сами быстро укрупняются.

Обычная же охотничья стая, это когда боевых самок в ней не меньше двадцати. Так, что боестолкновение с такой, может стать испытанием и для команды человека в четыре. А уж если прайд весь, целиком, после пополнения из гнезд молодняком, вышел в охотничью миграцию, и при этом страха новички еще не знают, но все хотят жрать, то тогда в бой способно вступить до семи десятков самок.

— И сколько в той стае было крыс? — напряженно спросил я.

— Ну, штук тридцать с первого захода, тех, что постарше, мы завалили, а пока молодняк догонял и пасовал без них, успели сбежать. Дверь-то, через которую заходили, была еще отжата, так что, успели уйти.

— Весело сходили… но двое погибли…