Амнезия "Спес" (СИ)

— Ну что, охотиться будем? Или все же терять времени не станем и довольствуемся пока консервами? Хотя сам я — за, давно мы не охотились, бродим вечно, где все съестное уже подобрали!

Паленый тут же ответил:

— Будем.

Пердун, сглотнув в предвкушении слюну, поддержал его тоже:

— Кролы вку-усные!

И только Прыщавый с сомнением в голосе протянул:

— Ну, и зачем нам это надо? К тому же, если кролы здесь есть, то на них и другие охотники где-то поблизости имеются. И я говорю не только о наших, но и о местных, зубастых. По мне так, наоборот, надо настороже быть!

Стояк выслушал его, покивал, но в этот раз обратился и к хранам:

— А вы парни, что скажете?

Я так понял, что если дело не касалось поиска, то охранники тоже имели право голоса при его обсуждении.

— Я — за, — подал голос тот солдат, что был постарше.

— Я, как Бат — голосую за охоту, — согласился и младший хран, а первый еще и добавил в сторону командира с дельным видом:

— Настороже мы и так должны быть, чей по диким территориям уже идем, а консервов наедимся еще за предстоящую неделю, которую ты запланировал для рейда.

— Примерно, может и больше, — поднял палец вверх Стояк, — буду смотреть, как дело пойдет.

— Вот именно, — кивнул на это старший хран.

— Ну, все, решили! — подвел итог разговору командир. — Значит так, фары вырубить, гляделки надеть… да и респираторы тоже. Мало ли что, гнезда порхаток в гляделках почти не видны, можем не успеть надеть их, когда уже трутни на нас посыпятся.

Все принялись вздевать на себя намордники и окуляры.

В тот момент, когда потух весь свет, лично я успел приладить только респиратор, а вот гляделки спустить со лба, еще нет. Впрочем, темень пока не была полной — далекая дыра выхода в первое помещение фермы, где горело дежурное освещение, света немного давала.

Хотя… похоже, что недостаточно! Когда совсем рядом, буквально прямо против нас — на той стороне потока, раздалось громкое: "- Кхе-хе-хе-ха-а!" и покатилось по пещере в разные стороны трубным ревом, я аж подскочил. Вперив с перепугу взгляд в то место, где, по всей видимости, и находился источник звука, я узрел лишь два слабо светящихся и как-то странно шевелящихся глаза.

Дернувшись во второй раз, я налетел на стоявшего рядом со мной Паленого, но вместо поддержки и команды: «К оружию», на свой испуг получил дружный грохот всеобщего ржача.

Тут кто-то, кто стоял сзади меня, то ли сам мой наставник, то ли командир, включил нарукавный фонарик и направил его луч на то существо, которое издало страшный звук.

Луч, пошарив по противоположному берегу в траве, выхватил нечто совсем уж странное: бурое пупырчатое тело, размером с мяч, при нем лапы, согнутые в суставах выше «головы», и которых было… явно больше четырех. Ну, и те два, замеченных мною странных глаза, которые не фосфоресцировали сейчас, а, пытаясь увернуться от направленного света, изворачивались на стебельках под разными углами.

Рассмотреть внимательней эту гадость я не успел, уродище, издав очередное раскатистое «Кхе-хе-хе-ха-а!», взвилось высоко вверх прямо с места и шлепнулось в воду, обдав нас фонтаном брызг.

Я, не отрываясь, пялился на противное нечто, которое теперь спряталось от нас, выставив над поверхностью лишь свои шевелящиеся глаза. Мужики тем временем постепенно угомонились и Стояк сказал:

— Это жабец, самая, наверное, безобидная тварь из тех, что тут водятся… если, конечно, не трогать ее руками. Ядовитая настолько, что ее почти никто не жрет, даже из местных хищников. А вот икру их…

— Чего?! — не понял я.

— …яйца в кладке, — уточнил Стояк, — жрут все, потому, наверное, и не расплодились сильно.

— Что-то я не помню, чтоб нам про такое рассказывали в школе…

— Ну, я ж говорю, это не та тварь, на которую следует время тратить.

— А воду в реке она не отравляет? — заинтересовался я, все еще наблюдая, как шевелятся уже в темноте два бледно светящихся шарика над водой.

— Они выпускают ядовитую слизь, только когда их хватают. Да и потом, вода-то проточная… — ответил мне уже Паленый, и добавил строго, — давай, надевай гляделки и поехали.

Я спустил со лба окуляры на положенное им место… и опять замер, теперь уже не от страха, а заворожено.

Пещера вокруг преобразилась.

Трава стала одного зеленовато-серого цвета, но вот бугристость ее пучков теперь была более выражена, и за счет этого как-то четче проявился и весь рельеф пещеры. Обозначились и небольшие оползни вдоль стен, и глубокие промывы по дну. И уж точно каждая нора и дырка на поверхности выделились с особой определенностью.

И как-то сразу стало заметно, что пустой вроде тоннель просто кишит живностью!

Вон, сотни желтеньких точек суетятся, сливаясь в пятна и рассыпаясь искрами, вокруг мелких черных трещин.

Вон из одной дыры, той, что размером с кулак, в другую — такую же, скользнул мягко светящийся желтизной червяк.

А вон… чуть не за самой спиной Пердуна трава зашевелилась, сквозь нее посыпался щебень и, во вновь образовавшееся отверстие, высунулась заостренная безглазая голова.

Парень видно услышал что-то, ойкнул, резко обернулся и, выхватив фаербласт, наставил его на морду.