Amor tussisque non celantur (Любовь и кашель не скроешь) (СИ)

Кэролайн старалась делать всё так же, как он делал утром. Целовать, вылизывать и гладить всё на своём пути. Правда она позволила себе иногда прикусывать кожу, в момент сильного возбуждения, тогда Баки шипел, но даже не думал останавливать. Он был очень даже отзывчивым, на каждое действие отвечал тихим стоном или вздохом. Движения тазом сводили с ума. Белье казалось совершенно лишним, поэтому Кэр избавилась от своего. Джеймс не торопился, позволил ей решать как долго продлится прелюдия и когда переходить к действиям. Конечно он заметил как дрожали её ручки, когда стаскивали боксеры. Заметил, как она сглотнула слюну и попыталась скорее отвести взгляд. Кэр словно вела внутреннюю борьбу. Собственно так оно и было. Для неё это не просто секс, это шаг к полноценной жизни. Только если всё пройдёт хорошо. Она чувствовала себя довольно чудаковато. С одной стороны брать его в рот верх странности, а с другой… Она очень хотела подарить ему такое же наслаждение, как он ей этим утром. Хорошо, что Барнс не говорил ни слова, иначе это сбило бы её настрой. Стонал он уже когда язык первый раз прошёлся от самых яичек до головки. Не почувствовав протеста и собственного отвращения, она наполнилась смелостью. Кэр старалась вспомнить хоть один фильм и приблизительно повторить то, что видела на экране. В спальне становилось слишком громко. Краем сознания оба надеялись на то, что Стив послушал и не приставил к дверям солдат. Брукс оторвалась от своего занятия, только когда челюсть начала ныть, а собственные бедра стали влажными. Баки не был против, чтобы она контролировала процесс, хотя её намерения слегка удивили. Из 40-х он помнил миссионерскую позу и это точно была не она. Первым делом Кэролайн потерлась о член промежностью, пытаясь представить другие ощущения, а не те, что хорошо запомнила. Отличий было, на самом деле, очень много. В прошлом она никогда не была влажной, солдат всегда использовал слюну. Держал её силой, теперь она сама этого хотела. Не целовал и уж тем более не вытворял эти удивительные вещи своим языком. Не издавал звуков и практически ничего не говорил, теперь же был достаточно громким. Затих он, только когда член оказался в нежной ладошке. Кэролайн приставила его ко входу и задрожала, даже сама не понимая от страха боли или запредельного возбуждения. Впустив крупную головку, она уперлась обеими руками в его грудь, ногти моментально впились в кожу. Баки с упоением наблюдал, как приоткрывается ротик, как внутренние уголки бровей поднимаются вверх, как закрываются веки. Он нежно гладил бедра, ягодицы и талию, совсем забыв, что бионика холодная. А ей нравился такой контраст температур, её горящая кожа и холод металла. Она опускалась очень медленно, чувствуя, как всё внутри сжимается и пульсирует. Её ощущения в момент, когда она впустила его полностью, сложно описать. Оба выдохнули с облегчением.

— Никогда не было так хорошо, - томно простонала она, наконец-то найдя в себе силы посмотреть ему в глаза. Баки сел, чтобы иметь возможность поцеловать её снова. Угол изменился, поэтому новый стон вылетел прямо ему в губы.

— Ты великолепна, Кэролайн, - его голос больше был похож на рычание. Она обняла его за шею и уперлась лбом в лоб. Первые движения приносили лишь удовольствие, оказывается секс вполне может быть безболезненным. Барнс позволил себе управлять скоростью движений, попутно целуя щёки и шею. Стоны и вздохи создавали прекрасную интимную атмосферу. Оба тела покрылись испариной.

— Баки. Баки. Баки! Боже мой, - она вовсе не ожидала почувствовать такое сильное напряжение внизу живота. Конечно, это не те фрикции в одежде. Он не позволил замедлиться, несмотря на дрожь и коленки, которые силой сжимали бока. Лучше не менять скорость и угол, когда она на пике, одно неверное движение и нужно будет начинать сначала. А вот уже после её крика и отчётливой сильной пульсации вокруг члена, Джеймс уложил её на спину, не выходя. Она сразу же обхватила его ножками.

— Не останавливайся, пожалуйста, - она улыбалась, коротко прикусывая его пухлые губы.