Аморальная история

Старикова(с грустью). У меня такая беда – мой племянник Кирилл провалился на актерский.

Одинков. Пойдет на завод. Будет играть в заводском театральном кружке.

Старикова. Кирилл сам виноват. Народный артист, который принимал экзамен, задал этюд – изобразить голодного. А сам народный жевал бутерброд. Тогда Кирилл, играя голодающего, вырвал у него бутерброд и съел. Оказалось, у народного язва, ему прописано дробное питание. Он разозлился и вкатил Кириллу двойку.

Филимонов. Ты пришли его ко мне, может, я его куда пристрою. (Одинкову.) Вы тут пока расчертите. (Сорокину.) Валерий, помоги мне принести из кухни боржом! (Направляется на кухню.)

Сорокин идет за ним.

(Доверительно.) То, что я скажу, должно остаться между нами.

Сорокин. За кого ты меня принимаешь!

Филимонов. Валерий, мне понравилась женщина!

Сорокин(обрадованно). Коля, это сенсация!

Филимонов. Ты… искушенный… все про это знаешь. (Волнуется.) Я вел себя с ней позорно. Как мне теперь поглядеть ей в глаза?

Сорокин. Есть тысяча вариантов. Кто она?

Филимонов(быстро). Ты ее не знаешь.

Сорокин(иронично смотрит на друга). Ты, Коля, в этих делах ученик первого класса, а я академик. Когда мужчина публично отрекается от женщины, говоря, что он с нею незнаком…

Филимонов(перебивая). Это не она.

Сорокин(не обращая внимания на его слова). Ну, если бы речь шла о цивилизованной женщине, следовало бы, конечно, долго топтать себя ногами и разводить черемуху.

Филимонов. Дарить цветы?

Сорокин. Цветы только часть большой черемухи! Черемуха – сложный комплекс. Женщина клюет на внимание, клюет на обхождение, клюет на интерес к ее делам, на умение слушать. Какую бы чушь она ни несла, ты делаешь вид, что тебе безумно интересно. Женщина клюет на комплименты…

Филимонов. На мормышку, на мотыля.

Сорокин. Не остри, дебютант! Важно свое чувство обернуть в целлофан и перевязать шелковой ленточкой для элегантности, понял?

Филимонов. Нет.

Сорокин. Лопух! Надо вести с ней интеллектуальные беседы. Ты, например, можешь шпарить про архитектуру. Но главное в черемухе – лирика, атмосфера! Но к Лиде все это касательства не имеет. Тут нужно по-простому. С ней путался весь Комитет.

Филимонов(вспылив). Что ты болтаешь?!

Сорокин. Лично у меня она давно на заметке, но никак не доходят руки.

Филимонов бросается бить Сорокина.

Филимонов. Пошляк, паршивец!

Сорокин(весело отбиваясь). А говорил – не Лида!

Филимонов. «Руки не доходят»! Я тебе покажу руки! Все ты про нее врешь!

Сорокин. Коля, ты, оказывается, ревнив, замечательно! Ты становишься человеком.

Филимонов. Только никому об этом не говори!

Сорокин. Говорить не буду, но анонимку накатаю!

Затемнение

Картина вторая

Квартира Филимонова. Следующий вечер. Филимонов занят важным делом – создает в квартире атмосферу черемухи. Пусть режиссер сам подскажет Филимонову «черемуховые» детали, исходя из своего личного опыта. Если режиссер женщина, пусть спросит у мужа. Звонок в дверь.

Филимонов быстро зажигает свечи, включает музыку и бежит открывать. В дверях – Лида.

Лида(вместо приветствия). Как вам не стыдно пользоваться служебным положением!

Филимонов. Служебное положение существует именно для того, чтоб им пользоваться.

Лида. Что вы там намололи главврачу? Она впервые была со мной любезна, хоть я упиралась и не хотела к вам идти.

Филимонов. Я молол только хорошее, утверждал, что вы лучшая медицинская сестра в мире и что никому другому живым не дамся. Я же специально на работу не вышел, чтобы вы ко мне снова пришли. Лида (с ухмылкой). И не побоялись себя выдать? Филимонов. Проявил чудеса конспирации, разговаривал с главным врачом властно и небрежно.

Лида. Где можно помыть руки?

Филимонов(растерялся). Там же, где вчера.

Лида. У меня каждый день по двадцать вызовов, забыла.

Филимонов сопровождает Лиду в ванную. Лида моет руки.

Филимонов(начинает с вдохновением). Архитектура, Лида, – это поэзия в камне, гармония в дереве или бетоне.