Аморальное (СИ)

Свобода вскружила ей голову, и первые три дня опьяненная новыми возможностями Имтизаль не спала вообще, проводя все время на улице и гуляя, гуляя, гуляя. Так произошло третье убийство: один из бездомных, которыми кишит Сан Франциско, пристал к ней, требуя денег. Ими пыталась уйти, но несчастный был уверен в себе и навязчиво преграждал ей путь, а когда Ими всё уже удалось проскочить мимо, схватил её за руку. Откуда ему было знать о её болезненной любви к чистоте. Опомнилась Ими только через минуту, задумчиво переводя взгляд со вспоротого четырьмя ударами горла на нож в своей руке.

Ими даже не стала скрывать следы преступления, лишь бы не притрагиваться к трупу: настолько мерзким ей казался убитый ею человек, настолько её воротило от его запаха и неряшливого вида, настолько незначительным и безобидным ей казался её поступок. Она только поспешила покинуть улицу, на ходу растирая влажной салфеткой и антисептиком осквернённый участок кожи.

В общежитии у Ими была идеальная соседка – гулящая и безразличная к учебе и низшим людям типа Имтизаль, кроме того, Моли – так её звали – выросла в Сан Франциско, всё здесь знала и располагала космическим количеством знакомств. Всё это значило, что в общежитии она практически не появлялась и некому было обращать внимание на ночные отсутствия и странности Имтизаль.

Скоро закончился август, и Ими с головой погрузилась в учёбу. Однокурсники её мало замечали – она не шла на контакт, они и не навязывались, – преподаватели относительно быстро стали узнавать её в лицо и выучили имя, как одной из самых перспективных студенток.

Да и не слишком часто у них учился кто-нибудь по имени Имтизаль.

Ночные прогулки становились всё реже: они как-то внезапно перестали доставлять Ими былое удовольствие. Если у неё было свободное время (а его почти не бывало), она рисовала, иногда ездила по выходным на побережье, выбирала места, где много скал и нет людей, сидела на камнях и смотрела на враждебные волны залива, обсасывающие огромные выступы валунов, выступающие на мели. Через полтора месяца учёбы она вернулась на два дня домой и утеплила яму в сарае. Потом она вернулась в Сан Франциско, надеясь на то, что останки не испортятся до зимы и резкий спад температуры никак не скажется на их сохранности.

По вечерам она иногда гуляла, но в поиске не драки, а удачных фотоснимков. Она гуляла по городу, изучая его и снимая на свой фотоаппарат разные сцены из жизни, и, когда ей впервые за полгода жизни в Сан Франциско всё же удалось заметить драку, она не вмешалась, а только спряталась за углом и фотографировала. В тот момент, когда она уже в четвёртый раз аккуратно поменяла своё местоположение для более удобного ракурса, её, всё же, заметили, догнали, и ей пришлось пырнуть напавшего ножом. Та же участь постигла его подельника, подоспевшего чуть позже. Они кричали и угрожали, говорили, что найдут её, и тогда Ими испугалась, что они могли бы в самом деле найти её или, того хуже, рассказать о ней полиции и ей бы пришлось объяснять, зачем она фотографировала избиение. Тогда она их убила: просто перерезала горло, просто и банально, одним движением. Потом сделала несколько фото их тел и вернулась к жертве избиения. Это был мужчина лет 30-40, он дышал, но не открывал глаз и, по всей видимости, потерял сознание. Ими и его сфотографировала несколько раз, потом услышала звук сирены и убежала.

Дома она с удивлением отметила убавление своей жестокости. Ей представился шанс изувечить целых два вменяемых и одно невменяемое тело – в сумме три, – а она этим не воспользовалась и не жалела об этом. В насилии больше не было смысла, хотя она и не отрицала, что вспарывание горл расслабило её нервы, а предсмертный хрип и клокотание крови в ранах приятно успокаивали слух. И всё же больше всего ей нужен был смысл. Не кровь, не пытки, не насилие, – всё это всегда шло сбоку, приносило второстепенные удовольствия и могло существовать только тогда, когда был смысл. Смысл жить. Смысл, погибший полгода назад, и, хоть его тело и сохранено, отсутствие жизни в нём не могло не породить пустоту в той, которая любила его, любила Джексона, возможно, самым странным способом, какой только можно представить.

Потом прошла её первая сессия, прошла великолепно и одарила Имтизаль первой партией оценок «А». На рождественские праздники Ими вернулась домой и продолжила заботу о кусочках мумии. Она даже встретилась с Эмили, случайно. Эмили сказала ей, что Томас сильно интересовался своей завязавшей проституткой, но она, Эмили, ничего не говорила ему про Сан Франциско. Всё это несколько озадачило Ими, она даже подумала, не проще ли было бы убить Томаса, но побоялась, что Эмили всё поймёт. А если убить ещё и Эмили… придётся перебивать и всех её друзей, иначе при допросах слишком много всего сможет всплыть наружу.