Аморальные рассказы

Даже не ожидая ничего, я все равно должен был бы как-то проводить время, но, к сожалению, я уже не могу проводить его как «раньше», то есть, например, как когда просто ждал женщину.

А это ожидание того типа, когда такой человек, как я — среднего возраста, вполне хорош собой, с умеренной зарплатой, живущий один в двухкомнатной квартире плюс подсобные помещения, — предельно понятен. Из-за исключительности и противоречивости сложившейся ситуации теперешнее ожидание даже на чисто бытовом уровне включает в себя любые виды ожидания, в том числе экспрессивно окрашенные и гипотетические. И естественно, если учесть что Организация отнимает у слов сущность, оставляя только их оболочку, я буду не столько жить ожиданием прихода женщины, сколько представлять его, — и представлять так, будто я жду той самой важной для человека минуты, которая отделяет желание от его исполнения.

И для этого, прежде всего, я распахиваю окно и встаю у подоконника. Живу я на третьем этаже, в идеальном месте для скрытного наблюдения — могу оставаться незамеченным и, уж конечно, ни во что не вовлеченным. Уже вечер, и после весеннего дождливого дня асфальт мокрый, а воздух туманный и влажный. Сначала я смотрю на другую сторону улицы, на многоквартирный дом, очень похожий на мой, с многочисленными рядами абсолютно одинаковых окон, доходящих до самого неба, и множеством магазинов в нижнем этаже, справа и слева от подъезда. С этого дома мой взгляд опускается на машины, выстроившиеся «елочкой» вдоль тротуара, потом переходит на большие, рядами посаженные платаны уже с несколькими весенними листьями. Затем перевожу взгляд на дорожную полосу, по которой в двух направлениях беспрерывно снуют автомобили. Наконец, я бросаю взгляд на свой тротуар, точно такой же, как и на противоположной стороне улицы: платаны, ряд машин в форме того же рыбьего хребта. Одна разница: здесь газетный киоск. Однако, на самом деле, фасада моего дома и магазинов в нижнем этаже я не вижу, а «чувствую», — то есть знаю, что все точно так же, как в доме напротив. Да, обе стороны улицы одинаковые и обычные, одну вижу, другую «чувствую».

Сегодня, рассматривая этот городской пейзаж, я вижу, как он изменился. Когда-то мне казалось, что я составляю часть его, и мне это нравилось. Каждый раз, особенно по вечерам, после целого дня за рабочим столом, я вставал, шел к окну, распахивал его и, с наслаждением закуривая сигарету, смотрел на улицу. И я не столько наблюдал за всем, находящимся по соседству и виденным мною тысячи раз, сколько наслаждался самим чувством узнавания. Будто каждый раз обнаруживаешь ласковое и сердечное присутствие того, кто помогает тебе выживать. Ну, и что тут странного? Я обычный человек и вместе с другими жильцами живу жизнью нашего квартала. И, конечно, вполне нормально, что мне нравится открывать окно и смотреть наружу.

Но сегодня совсем не то. И я понимаю почему. Вместо того чтобы сначала взять сигарету, я сразу высовываюсь из окна и теряюсь, не зная, как быть: с первого же взгляда я ощущаю, что не включен в открывшуюся передо мной реальность. Свою улицу я больше не узнаю, смотрю на нее, а она будто в запотевшем зеркале — не проступает. Значит, то, что было улицей, — это не она сама, а только мое видение ее. В общем, улица, после того как долгое время была местом, где я жил, теперь стала местом, где я притворяюсь, будто живу.

Пока я так размышляю, зажигаются один за другим уличные фонари. И беспорядочные вечерние тени на аллее сменяются иллюзорно светлой ночью. Буквально в ту же самую минуту, неизвестно откуда, появляется девушка, она сходит с противоположного тротуара и перебирается на мою сторону. Молодая, а может, и совсем юная, высокая и сильная, она — воплощение красоты. На ней просторный свитер в горизонтальную полоску и голубые джинсы, они обтягивают ее так, что вокруг лобка образуется множество мелких складок, и это наводит меня на мысль о лучах солнца, садящегося за горизонт. Она шагает — грудь вперед, бедра назад — с неловкой грацией, свойственной очень крупным женщинам, обретающим проворство только в обнаженном виде. Шея у нее круглая и красная, лицо тяжелое, слегка сыроватое на щеках и сухое у висков, с высокими скулами и большими прозрачными глазами. Где я видел это лицо? Может быть, у женщины на копии картины Пьеро делла Франческа, что висит на стене в моей спальне?!