Аморальные уроки (СИ)

— Я знаю, что я вел себя не лучшим образом, но я так больше не могу! Не могу! — Артур вжался лбом в мой лоб и закрыл глаза. — Пожалуйста, Лисенок! Я не могу без тебя! Я тоже устал за тобой бегать! — Не прогоняй меня, малышка! Ты очень мне нужна!

Артур

Когда я понял, что приехал пиздить несуществующего мужика, то понял еще очень многое. За те минуты, что я провел на кухне Лисички, меня как будто наизнанку вывернуло.

Во-первых, я осознал, что ёбнулся совсем! Прям вот все! Башкой об дно въебался! Это же уже край паранойи! Никогда не испытывал ничего подобного! Так больше не могло продолжаться. Я не могу свихнуться окончательно — у меня сын растет.

Во-вторых, я понял, что если сегодня не останусь у Лисенка на ночь, то умру! Да не в сексе даже дело. Хуй с ним с этим сексом! Я просто больше не мог без нее. И не хотел без нее.

Она варила для меня кофе, а я смотрел совсем не на ее жопушку сердечком, которая из шортиков выглядывала. Хотел подойти и обнять, волосы ее поправить, которые выбились из косички. Посадить ее себе на колени, чтобы носом мне в ключицу уткнулась, и просто сидеть так, дышать с ней одним воздухом. Можно даже не разговаривать.

Но я не мог этого сделать только потому, что сестра ее здесь, а я права не имею. Лисенок ясно дала понять, что я ей никто. А действительно, как она меня еще должна была представить? Я на нее прав не заявлял. Она ничья.

И это третье, что я понял. Я должен взять ответственность за наши отношения. Хватит с меня всей этой непонятной хуйни. Если я буду ее мужиком, то и права у меня определенные появятся наряду с обязанностями. Это уже совсем другая история получится.

Почему я Лисичке этого не предложил, когда она со слезами от меня уезжала? Струсил. Как чмо последнее струсил! Побоялся стать еще более зависимым от нее. Испугался своих чувств. Я вообще не думал, что когда-нибудь еще смогу почувствовать что-то искреннее и светлое к женщине. А тут…

И чем больше я их отрицал, чем больше гасил их внутри себя, тем темнее становилось вокруг. Тьма сгустилась такая, что я почти ею захлебнулся.

Сейчас, когда я извинился и осознал, что происходит, мне стало так легко, так светло, так хорошо, как никогда прежде!

— Я хочу быть рядом и заботиться о тебе, — продолжил я, потому что Лисенок разревелась пуще прежнего.

Ну, что она ревет? Это же невыносимо!

Когда женщина плачет из-за тебя, тебе больнее, чем ей, в сто раз! И это совершенно тебя не красит!

— А я? Что должна буду делать я? — вытерла лицо Лисичка.

— То, что делают в таких случаях женщины — радоваться жизни! — Лисичка усмехнулась сквозь слезы. Не верит мне? Да я и сам не верю, что решился на такое. — Дай мне шанс! Давай хотя бы попробуем?

— Это все очень неожиданно… Ты… Я… Я не знаю, что ответить… Мне нужно подумать. А сейчас уходи!

Блядь! Я вообще-то на такое не рассчитывал! А секс? Ну хотя бы маленечко! После таких-то предложений? Че этим бабам еще надо? Я все внутренности перед ней вывалил, признал свои ошибки, готов исправить косяки! Ладно… Проехали!

— Хорошо! — выдохнул я и отпустил ее.

Застегнул пиджак и пошел обуваться. На что я вообще рассчитывал со своими запоздалыми извинениями и признаниями? Да я ей нахуй не нужен! Вы правы, она достойна лучшего. Не меня!

Я сам открыл дверь. Мне хотелось поскорее уйти. Быть отвергнутым женщиной не самое приятное чувство, да и когда вообще такое было? Проигрывать я не умел совсем, поэтому нужно было уйти хотя бы с достоинством!

— Артур! — послышалось мне в спину. — Подожди! Останься!

19

Алиса

Почему он раньше мне не сказал эти слова? Зачем мучил своим черствым безразличием? Не признание в любви, конечно, но хотя бы я теперь знаю, что он не бесчувственный.

Его слова прозвучали так искренне, в них было столько боли и мольбы…

Господи, девочки, как мало нам нужно для счастья…

Алиса Витальевна требовала немедленно выгнать этого наглого бешенного мужика. Что он думает, что можно ворваться к ней без звонка, потому что ревнивый, вынудить ее гостей уйти, извиниться наскоряк, а она и растечется?

Но Лисичка вовремя ее осадила. Не к тебе, Алиса Витальевна, мужик приехал. Так что заткнись ты уже со своей гордостью!

Может быть это было и не разумно и унизительно, но я догнала Артура уже в дверях.

— Артур! — выдохнула я в уходящую спину. — Подожди! Останься!

Сердце замерло. Вдруг уйдет? Вдруг обиделся?

Он медленно повернулся и закрыл входную дверь. Привалился к ней спиной и молча смотрел на меня. Так он стоял, пока я не подошла к нему.

Тогда он шагнул ко мне, и наши губы встретились. Так мы еще не целовались: неторопливо, чувственно, если так можно выразиться, основательно.

— Блядь, Лисенок, только не злись… — прохрипел Артур мне в висок, когда мы нацеловались вдоволь. — Я все равно хочу тебя трахнуть. — Он прижался своей ширинкой к моему животу, чтобы я почувствовала, как сильно он возбужден. — Не могу больше, малыш! Только об этом и думаю!

— Я тоже, — призналась я.

Волк так резко набросился на меня, что я не заметила, как мы оказались в спальне на кровати, голые.