Amore mio Юля Котова (СИ)

Никогда не забуду взгляд, которым смотрел на меня в то мгновение тот престарелый итальянец. Уверена, он точно решил, что главная проблема современной молодежи — отсутствие элементарного воспитания и завышенная самооценка. Хотя… вряд ли можно сваливать вину за наше воспитание на нас самих…

— Ты меня слышишь? — голос секретаря помешал мне устроить диспут с самой собой.

А так хотелось… Блин, что ж теперь будет?

— Да, слышу, — неуверенно ответила, все еще не понимая, какова цель моего визита в деканат.

— Тогда танцуй, ты едешь в Италию! — сказала Ольга Борисовна, и я тут же заподозрила ее в употреблении допинга на рабочем месте. — У нас с ними на этот семестр договор на двух аспирантов был, но пришли еще два приглашения от их ректора, именные. И речь идёт о тебе, Котова. — Ольга Борисовна многозначительно кивнула, а я с сочувствием и опаской смотрела на нее.

Такая молодая, симпатичная… и больная на всю голову. Что она мелет? Надо рвать когти. Вдруг она буйная!

— Ты куда? — спросила Ольга Борисовна, заметив, что я начала медленно пятиться к двери. — Вот, — она постучала пальцем по листу бумаги, лежащему на краю стола, и взяла его, — здесь все, что тебе нужно принести. Представление мы тебе напишем, от тебя требуется загранпаспорт, виза, медицинская страховка, согласие на…

По мере того, как она зачитывала список, до меня стало доходить, что Ольга Борисовна вполне вменяема, и мне стоит попытаться вникнуть в смысл ее слов.

— Ты меня слышишь, Котова? — она с сомнением смотрела на меня.

Новость оказалась настолько ошеломительной, что меня переклинило, и я лишилась возможности изъясняться современным русским литературным языком и промычала:

— Угу, — несколько раз кивнула в ответ для надежности.

И через минуту, в который раз переспросив, а не шутка ли вся эта история с моим обучением в Болонском универе, я вышла за дверь деканата, с трепетом прижимая к груди листок с инструкциями от секретаря.

Рехнуться можно! Я еду в Италию! Это же… просто… охрениссимо!

— Обалдеть! — в один голос протянули подруги, услышав мою новость.

— Мне самой не верится, ущипните меня, что ли! — потребовала я, но тут же пожалела об этом, когда Тихомирова, не жалея сил, ущипнула за предплечье, — Натахин, больно же!

— Я тоже хочу в Италию, — разочаровано простонала Лейсан. — Где этот универ?

— Болонский? Есть подозрение, что в Болонье, — ответила я.

— На сколько едешь? Когда? — продолжила она сыпать вопросы.

— Со мной еще два аспиранта едут. Они — на семестр, а я — на месяц, через три недели, — пояснила, все ещё не веря в происходящее.

Все мои знакомые и семейство Котовых этим вечером пребывали в приятном шоке, узнав о моем предстоящем внеплановом путешествие в цитадель вина, макарон и пресловутого южного темперамента. Все. За исключением деда. И на то были свои причины…

«Трактор» в первой игре сезона два периода проигрывал «Северстали» и только к концу третьего кое-как сравнял счёт. Овертайм пока порадовал лишь тем, что наш вратарь, словно услышав хриплый вопль деда на русском непечатном, в последний момент бросился грудью на шайбу.

— Ну! Давай! Пас! Гоооооол! — завопил дед, перекрикивая дверной звонок.

Дед и ухом не повел, сосредоточенно уставившись в экран, все ещё пребывая в эйфории. Нехотя отложив в кресло планшет, в котором с упоением рассматривала фотографии Болоньи и читала отзывы соотечественников, я поплелась на зов звонка, в полной уверенности, что пришел Вет. Но я ошибалась.

Вот тебе обязательно нужно было припереться и испортить такой вечер!

— Привет, — Бредин стоял передо мной в черной футболке и джинсах, упираясь рукой в стену, и нахально скалился, — как… дела?

— Чего надо? — не оценив его любезности, спросила я.

— Как можно быть такой красивой и грубой одновременно? — он покачал головой, демонстрируя свое замешательство.

— Бредин, не трать мое время. Говори, что хотел, и проваливай.

Вскинув подбородок, сразу решила дать понять, что думаю о его противоречивых комплиментах.

— Я правда могу сказать, что хотел?

Этот беспринципный тип только и ждал моего ответа, чтобы придраться к словам. Качая головой, он провел зубами по нижней губе и смерил меня бесстыжим откровенным взглядом.

— Оставь свои пошлые намеки для других. Понял? — поморщившись, прокомментировала его выходку. — Все, аривидерчи! — и отступила, закрывая дверь.

— Эй, подожди! — подставив ногу, Бредин не дал мне захлопнуть дверь перед его носом, как я того страстно желала, — а как же твоя стирка?

— Ааа, — более миролюбиво протянула я, — так бы сразу и сказал! Сейчас принесу.

Я прикрыла дверь, вернулась в квартиру и направилась в свою комнату, с улыбкой думая о том, что у этого вечера были все шансы, чтобы стать идеальным.

— Спасибо, — пальцы Бредина торчали из дыры в толстовке.