Амория

– Простите… – обратился кто-то на ломаном ворландском, –…вы не будете это доедать?

– Что? – встрепенулся я. Обернувшись, увидел лысоватого мужчину, который очень заинтересовано смотрел на еду в моей тарелке, которую я всё это время машинально перемешивал. Остальные беженцы в столовой уже почти закончили скромную трапезу. Нет, нас не морили голодом, просто материальную помощь земля получала от инопланетян, которые, понятное дело, не обязаны иметь запасы земной еды, а тем более разбираться в наших вкусах.

– Нет, не буду, – я подвинул ему тарелку.

– О, вы очень добры.

– Не то что бы. Скорее, мне просто… – я перешёл на свой родной язык, чтобы его не расстроить. –… Насрать.

– Что, простите?

– Ничего важного.

Сколько я уже на этой базе? Я потерял счёт дням. Как тогда, когда горючее для самолёта закончилось (его едва хватило для того, чтобы перелететь море, которое когда-то называлось Красным), и мне пришлось идти пешком по пустынному раскалённому побережью Эшлэнда. Когда-то пустыни были лишь в некоторых частях континента, но глобальное потепление, только усугубившееся после голубиного инцидента, когда экономика и промышленность колотились в судорогах, превратило его в горячий безжизненный ад. Как и экваториальную часть материка, некогда называвшегося Южной Америкой, а также всю бывшую Австралию. Я тогда ещё подумал, что у меня глюки, увидев летающий билборд Эвакуации. На нём были написаны координаты ближайшей базы. И вбил их в свой имплантат и побрёл дальше, словно зомби, совсем уже ничего не соображая, и лишь подчиняясь командам навигатора.

Добравшись до "приёмного пункта", я немного оживился: всё-таки вот-вот увижу настоящих инопланетян. И был разочарован, так как там работали люди, потомки европейцев, покинувших землю после первого контакта. Вообще, они много сделали для нынешней Эвакуации: пересадочный городок, где все мы сейчас находились, располагался в поясе астероидов, и был переоборудован из исследовательской базы, принадлежавший когда-то Евросоюзу. Это было государство, ставшее практически единым к концу двадцать первого века, а до этого состоящее из множества мелких государств. Астероидная база Соединённых штатов (ныне – разъединённых и активно воюющих между собой), Китая (ныне поглощённого чумляндской скверной) и России, на окровавленных развалинах которой вырос СИВЗ, сейчас заброшены. Об этом я узнал от здешнего доктора, пока лежал в лазарете.

Инопланетян я увидел чуть позже, на космическом корабле, хотя и немногие расы рискнули сунуться спасать землян (хотя, подозреваю, что на этой работе им неплохо доплачивали "за вредность"). Непосредственными контактами с нами занимались гуманоидные расы или умеющие хорошо маскироваться под гуманоидов, чтобы меньше нас шокировать. Здесь были "жижики", аморфные бежевые существа, способные принимать почти любую форму, поэтому походящие на нераскрашенных, но детальных манекенов. Просто забавные ребята с золотистой кожей, зелёными волосами и замедленными движениями. Они были немы и общались на языке жестов с помощью пальцев, имеющих четыре фаланги и способных сгибаться во всех направлениях. Также я мельком видел капитана – огромное существо, занимавшее целиком специально отведённое помещение для управления. Я узнал, что представители его расы – профессиональные водители кораблей, так как имеют очень большой и сложный мозг, дающий им огромный объём памяти, колоссальную вычислительную мощность и мгновенную реакцию без всяких имплантатов. Поскольку все говорили о капитане не иначе как во множественном числе, я решил, что личностей в таком мозгу умещается тоже несколько. Вот уж кому точно всегда будет, с кем поболтать…

Как вы понимаете, я не смог устоять перед соблазном изучить технику своих продвинутых спасителей. Тем более, мне было скучно, потому что примитивные имплантаты с чёрного рынка не могли подключиться к информационным сетям других планет, а с земной теряли связь, когда мы отлетели достаточно далеко. Я ненавязчиво подкатил к корабельному компьютеру, но получил строгое "доступ запрещён" на земглише и десятке других неизвестных языков. Мои приёмы, которые прекрасно работали с примитивными компьютерами Земли, здесь оказались бесполезны. Как говорится, против овец – молодец, а против молодца – сам овца. Особенно стало не по себе, когда в каюту, которую я делил с пятью другими землянами, вошёл жижик-служащий и строго спросил, предварительно сформировав себе голосовые связки, подобные земным:

– Отсюда. Исходила. Попытка подключения. К корабельному компьютеру. Пожалуйста. Скажите. Владеет ли. Кто-нибудь из вас. Встроенными усовершенствованиями.

Я, конечно, понял, что речь об имплантате, и решил не отпираться, но притвориться дурачком.

– Ой, это, должно быть, мой медицинский имплантат. Простите, он очень низкого качества, поэтому не всегда находится под моим контролем. Но на Земле лучше не найти, а без него мой мозг не работает нормально…