Амортенция [СИ]

Тем не менее она продолжала лежать, изображая сон, на деле же рассматривая кукловода, в очередной раз отмечая его манеру двигаться: отточенно-плавно, неспешно, едва не лениво — и затем при необходимости резко, отрывисто. Так скорпион выбрасывает для удара жало; так Сасори поймал комара, тонким писком посмевшего нарушить тишину утра. Испачканные внутренностями раздавленного насекомого пальцы Сасори с равнодушным видом вытер о какую-то тряпку, от которой пахло маслом, и, положив её обратно на пол, вернулся к размеренному и методичному облачению. Он проделывал всё предельно тихо, но явно не из заботы о том, чтобы не потревожить сон Анко; некоторые вещи шиноби делают на автомате, не задумываясь, в частности — стараются не издать ни звука, когда в одном помещении с ними есть кто-то ещё. По сути дела, комарика Сасори замочил зря — резкий обрыв его монотонной высокой песни, так и не возобновившейся, как случилось бы, если бы он просто ненадолго приземлился, давал опытному уху сигнал о постороннем вмешательстве. Но, опять-таки, Сасори на своей территории; здесь он может позволить себе определённые хозяйские вольности.

За ним наблюдать одно удовольствие — не только сейчас, вообще. Следить за его жестами, строя догадки, как он станет двигаться в бою; поражаться изобретательности ума; ловить в круговерти масок отголоски истинных эмоций, пробовать выяснить, о чём он думает, на что реагирует. Непростая игра, но интересная до безумия: узнать о Сасори что-то настоящее, не заготовленно-напускное. К примеру, Анко с большой долей уверенности подозревала, что в каком-то колене у него имеются в предках Узумаки. В пользу этого говорили многие факты: превалирование энергии Ян над Инь, освоение сложных фуиндзюцу, которые Сасори умело использовал при конструировании кукол для придания им большей смертоносности, моложавый вид (объективно, кукловод выглядел едва ли не моложе Анко при том, что был старше лет на восемь), да даже красноватый оттенок волос, отличавший общий пласт Узумаки так же, как чёрный разных сортов отличал Учих. Конечно, это предположение менее полезно, чем если бы Анко сумела понять ход мыслей Сасори; однако, как её учили с академской скамьи, мелочей в работе шиноби не бывает.

Закрыв дверцу шкафа, Сасори отошёл к незашторенному окну, за которым стелилась сереющая предрассветная темнота, и сказал, не повернувшись:

— Скоро рассвет, — значит, знает, что она не спит.

— И что? — зевнула Анко, переворачиваясь на спину, даже не думая подтягивать выше простыню, заканчивавшуюся где-то в районе пупка. Она потянулась, выгибая спину, подсознательно радуясь, что до того, как уснуть в блаженной истоме, Сасори нашёл в себе силы убрать с её тела все следы, оставленные ночью. Всё же они были профессионалами и не хотели позорно спалиться.

— Ты обязана уйти к себе. У тебя, кажется, сегодня есть уроки, на которые лучше бы явиться, так что не испытывай моего терпения, — произнёс Сасори, через плечо взглянув на куноичи. Бесовские огни, так заводившие Анко, пропали из его глаз, сменившись обычной пеленой равнодушия.

— Уроки были у меня ночью, — усмехнулась Анко, не намереваясь внимать его пока ещё тихой угрозе.

К шутке Сасори отнёсся безразлично.

— Собирайся, тебе пора. Мы же не хотим, чтобы кто-то знал, что ночевала ты не у себя, верно?

Сев на кровати, Анко вновь потянулась, удерживая себе от того, чтобы заурчать, как довольная кошка; хотелось прогнать чакру по телу, чтобы организм проснулся окончательно, но позволить себе подобное в чужой комнате Анко не могла — мгновенно спалила бы своё местоположение перед сенсорами, которых сейчас слишком много в замке. Поэтому она продолжала тянуться, разрабатывая каждую мышцу тела, — уже откровенно нарывалась на неприятности. Весьма недурное начало дня; осталось только расшевелить Сасори, с пробуждением по традиции замкнувшегося в броне.

— Это третий раз, когда мы ночевали в одной комнате, при этом правда спя, а не только занимаясь сексом, — вспомнив, заметила Анко и стала загибать пальцы. — В первый я попыталась убить тебя, во второй ты вырезал у меня на лопатке кандзи со своего кольца, в этот пробовал меня вначале придушить, а после превратить в ёжика. Скоро мне можно будет перенести к тебе пару вещей?

— Или нам стоит покончить с подобной непредусмотрительностью. Разве что ты хочешь, конечно, покаяться перед прошлыми Хокаге, Мадарой и подрастающими надеждами Конохи, что так непрофессионально открываешься перед нукенином, — не остался в долгу Сасори. — Кстати, ты так быстро уснула вчера, что я успел снять с тебя мерки. Для маленькой и шустрой марионетки у тебя в самом деле идеальные пропорции.

— Всё-таки хочешь меня? — двусмысленно произнесла она.