Амос Счастливчик, свободный человек

Там были перечислены имена городских бедняков, всего восемь. Кое-кого он знал, но никто так не близок его сердцу, как дети Луизы.

Объявление гласило:

Каждый из вышеупомянутых будет передан тому, кто согласится на самое низкое пособие от города для того, чтобы содержать, кормить и заботиться в болезни и здравии, и оплачивать все расходы одного из вышеупомянутых, кроме счетов от доктора, а они будут оплачиваться из городской казны. Одежда также будет покупаться за городской счет. Договор подписывается на год, начиная с первого числа первого месяца года, а по истечении года каждый из вышеупомянутых будет передан в новое место, обязующееся его содержать, однако это место должно быть в пределах города Джаффри.

Амос медленно покачал головой. Долгие годы его снова и снова тянуло туда, где проходили торги и продавали невольников. Он все надеялся увидеть девочку из Африки. И опять ничто не может удержать его от торгов, ибо и на этот раз решается судьба девочки, которая хорошо ему знакома.

Холодным декабрьским днем, последним днем уходящего года, Амос шагал к молельному дому, где будут проходить торги. Дул пронзительный ветер, он потуже запахнул плащ, уткнул подбородок поглубже в воротник. Смотреть все равно не на что, кругом метет пурга, и горы не видать. Но гора все еще здесь, напомнил себе Амос. Он добрался до вершины холма и огляделся. Вот она гора, возвышается надо всем, огромная и крепкая, ее не одолеть, сколько ни свисти ветер, сколько ни бейся метель. Присутствие горы вернуло ему силы, которые ушли на борьбу с непогодой, на подъем против ветра по крутому склону.

Войдя в молельный дом, он тихонько уселся позади, надеясь, что его никто не заметит. Но открытая дверь принесла с собой порыв холодного ветра, и многие головы обернулись. Амос увидел восьмерых, сидящих тесной кучкой впереди, рядом с аукционистом: городские бедняки, скоро решится их участь на ближайший год.

Какие странные это были торги: никто не разговаривал, даже не перешептывался. Жители городка глядели смущенно, стыдливо опускали глаза, зная, что кто-то из них получит почти дарового помощника. Даже если возьмешь в дом старика или старуху, все равно не будешь в убытке — за каждого город заплатит несколько фунтов. Горожане удивлялись, заметив вошедшего кожевника. У Амоса Счастливчика была такая репутация, что никому и в голову не приходило — и он примет участие в этих торгах.

Луиза Бурдо примостилась в уголке, кутаясь в лохмотья. Она, не переставая, плакала, тихо и жалобно. Амос заметил вдову, подошел поближе и сел рядом, взял за руку, стараясь утешить и ободрить.

Аукционист взглянул на немногочисленное собрание, объявил о начала торгов — словно речь шла о продаже скота. Первой шла четырнадцатилетняя негритянская девочка.

— Она, может, и худая на вид, но и на содержание пойдет немного — сколько такой нужно на пропитание? Зато поглядите на эту пару крепких рук. И ноги у нее здоровые, может по любому поручению сбегать. Называйте ваши суммы. Что хотите, чтобы вам город за нее заплатил? — глаза его с надеждой обежали толпу.

— Четыре фунта, — выкрикнул Александр Милликен, владелец постоялого двора на склоне горы.

— Нет, нет, только не постоялый двор, — в ужасе содрогнулась Луиза.

— Первая цена не в счет, последняя — вот что важно, — прошептал ей на ухо Амос.

Были названы и другие суммы, но ни одна не опустилась ниже двух фунтов и десяти шиллингов. Люди согласно кивали головами— даже такую тощую девчонку не прокормить целый год на меньшие деньги. Что бы там аукционист не говорил о крепких руках и здоровых ногах, ясно — от нее не много будет проку, то и дело мучительно кашляет, а в глазах стоит нездоровый туман.

— Отдана, — объявил аукционист, наконец, — отдана за…

— Один фунт и шестнадцать шиллингов, — громким уверенным, знакомым многим собравшимся голосом произнес Амос.

Аукционер только выдохнул от изумления. Собравшиеся в молельном доме недоуменно переглядывались.

— Сдается мне, ты крепко любишь свой город, если хочешь сохранить городской казне столько денег, — усмехнулся аукционист и поспешил добавить громким голосом. — Отдана, отдана мистеру Амосу Счастливчику. Полли Бурдо отдана на год за один фунт и шестнадцать шиллингов.

Полли выбралась из кучки стеснившихся вместе бедняков и побежала туда, где сидели мать и Амос. Девочка переводила взгляд с одного лица на другое. Еще не оправившись от испуга, не решаясь улыбнуться, она уже понимала, что будущее теперь совсем не так ужасно.