Ампутация Души

— Ладно, проехали. А что это вообще такое? — обвел Деснин взглядом помещение.

— Сам не видишь? Тренировочная база.

Деснин уже совсем ничего не понимал, но старался не подавать виду:

— Тренировочная? Для чего?

— Ха, — усмехнулся Мокрый, — Переход приходится помогать совершать не только праведникам, но и грешникам, а охрана у них весьма приличная.

Опять Переход. У Деснина было ощущение, что его разводят. Его так и подмывало спросить Мокрого, неужто он и в самом деле верит в тот бред, что несет, но он боялся, что тогда тот и вовсе замолчит. Тогда он решил пойти ва-банк и подыграть Мокрому.

— А что, без вашего учителя совершить этот Переход уже никак?

— Нет. Только Учитель знает, чей черед настал.

Худшие опасения подтвердились. Этот Мокрый и впрямь верил в то, что говорил. «Робот какой-то, — думал Деснин. — К тому же больной на всю голову». Он еще раз отхлебнул из бутылки и, уже ни на что не рассчитывая, бросил:

— Может, все-таки еще Бог знает, чей черед настал?

— Может, — не сразу согласился Мокрый. Казалось, что программа, заложенная в мозг, дала сбой.

— Тогда предлагаю сделку, — тут же нашелся Деснин. — Знаешь, чем хорош наган? Тем, что с его помощью можно сыграть в одну интересную игру. Русская рулетка называется. Я оставлю в барабане всего один патрон. Если пуля достанется мне, то у тебя останется всего лишь одна проблема — убрать мой труп. Искать меня вряд ли кто будет. Если тебе, то, что же, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем. Но если она не достанется никому, то это будет знаком того, что я действительно не хочу убивать твоего Учителя, и ты поможешь мне с ним встретиться, а заодно останешься жив. Заманчивое предложение, не так ли?

— Все во власти Бога, — равнодушно произнес Мокрый, повторяя заученную фразу.

— Я тоже так думаю, — согласился Деснин, один за другим вынимая оставшиеся патроны из барабана. — Правда, боги у нас разные. Я не хочу тебя убивать. Вернее, хочу, но не буду. Пусть Бог рассудит.

— Только ты первый, — Мокрый, казалось, купился на эту уловку и даже немного ожил.

Деснин крутнул барабан, заглянул в дуло: «Нет, я не сдохну, пока не разберусь со всем этим, ведь так?». Уверенно вставив ствол в рот, он спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало.

— Хм! — несколько нервно хмыкнул Мокрый. — А ты хитер. Ведь если бы ты сейчас отстрелил себе башку, то взорвалась бы и лимонка в твоей руке. И мне бы тоже кранты.

— Это было мое маленькое преимущество. Ну, теперь твоя очередь.

С этими словами Деснин положил наган на столик. Мокрый не спеша взял наган, и, крутанув барабан, вставил ствол в рот.

— Ну, что же ты, — торопил его Деснин. — Там всего один патрон, и если он достанется тебе, то, значит, пришло время твоего Перехода.

Деснин намеренно воспользовался сектантской терминологией, и это подействовало. Мокрый нажал на курок. Раздался выстрел.

— Вот не везет, — вслух произнёс Деснин, глядя, как мозги Мокрого медленно сползают по стене. — И где мне теперь этого козла Учителя искать?!

Глава V Разговор с Богом

— Кого это ты называешь козлом? — услышал Деснин голос за спиной. Голос показался знакомым. Он обернулся. Перед ним стоял… Аббат.

— Ха-ха-ха! Если пуля достанется тебе, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем, — передразнил Аббат Деснина. — Бог не против того, чтобы ты встретился с его, — Аббат указывал на труп, — Учителем, ибо бог — это я. По крайней мере, здесь.

Он обвёл руками холл, в котором, откуда ни возьмись, стали появляться какие-то люди.

Деснин недоумевал. Он еще раз вгляделся в того, кто называл себя богом. Сомнений быть не могло. Перед ним стоял тот самый Аббат, на которого Деснин работал в свое время. Правда, тот заметно пополнел, и этот лишний вес его, очевидно, раздражал. Особенно двойной подбородок и жировая складка на затылке начисто выбритой головы. Аббат также узнал Деснина, но почему-то делал вид, что видит того впервые.

— Я ждал тебя, — произнес Аббат, обращаясь при этом не столько к Деснину, сколько к присутствующим. — Рано или поздно, но ты должен был прийти, как я и предсказывал.

Речь Аббата была протяжна и величественна. Он явно изображал из себя пророка.

— Дети мои, — Аббат обвел взглядом всех присутствующих, — вот он, тот человек! Они послали его, чтобы убить меня! Потому что…

Аббат наклонился к самому уху Деснина и шепнул: «Это я убил Никодима!»

Дыра. Она полыхала. Месть, заполнявшая ее, рвалась наружу. Деснин разжал руку. Лимонка с глухим стуком упала на пол.

Следующие несколько секунд показались Деснину вечностью. Перед глазами поплыли какие-то неясные картинки, в ушах стоял звон.

Вдруг в этот всепоглощающий звон ворвались слова Аббата:

— Видите, дети мои, они не в силах убить меня, ибо я вышел из-под их контроля. Я отринул их, и они не властны надо мной!