Ампутация Души

Скипидарыч вновь принялся рассуждать, но Деснин не слушал его. Он силился вспомнить, что же произошло вчера. Башка ужасно трещала, должно быть от того пойла, которое притащил ночью Скипидарыч «для снятия стресса». «Двойное убийство, — наконец промелькнуло в мозгу. — Но было еще что-то…» И тут Деснин вспомнил сцену в церкви. Прежняя злость на Скипидарыча вновь забурлила. Деснин уже почти рванулся, чтобы придушить этого гнусного провокатора, но сдержался. Скипидарыч наконец-то замолчал и сидел на табуретке, уставившись в красный угол.

Деснин проследил за его взглядом и поразился. Нет, не на иконы — они были довольно заурядной работы и особой ценности не представляли — поразило Деснина то, что рядом с иконами стояло красное знамя. Странно было видеть этот символ коммунизма в таком месте. Лишь при более внимательном рассмотрении Деснин заметил, что серп и молот старательно замазаны красной краской, а на древко вместо тех же серпа и молота был приделан металлический крест.

— Это я недавно поставил, — кивнул на знамя Скипидарыч. — Удивляешься? А нечему удивляться-то. Неспроста оно здесь стоит. Покуда была советская власть, не любил я коммуняк, честное слово. И за то, что церкви рушили, и за атеизм их государственный с материализмом. Но все познается в сравнении. Что значат коммунистический материализм и атеизм в сравнении с капиталистическим?.. Вот и понял я, что это — не просто красная тряпка — это хоругвь была, как и положено красная, только без лика Спасителя. Без него последнее войско Христово, само не зная, что оно таковым является, боролось с сатаной капитала. Маркс, хоть и не люблю я его, но иногда прямо в точку бил: «Человечество всегда зависело от экономики. Коммунизм есть освобождение человека от экономики, подчинение ее ему». То бишь коммунизм есть победа над дьяволом капитала. Когда мы этот коммунизм строили, перескочить хотели через царство Антихриста, да не вышло, едрень фень. Россия была последней преградой на пути господства сатаны, то есть всемирной капитализации. Потому что русская идея — борьба с сатаной капитала. Да чего там, сам Христос был первый социалист и корень зла видел в капитале, так то вот.

Скипидарыч подошел к знамени, разгладил его.

— На помойке нашел, — пояснил он. — Из сельсовета выкинули. Правильно, потому что проиграли войну, едрень фень. Россия вместе с Союзом пала, помогли упасть, царство сатаны настало. Еще в пятнадцатом веке считали, что конец света будет в 1992 году то есть в 7000 год со дня сотворения мира история закончится. Даже календари дольше этой даты не составляли. А что случилось в девяносто втором? СССР развалили. Вот и началось светопреставление. Ну а все беды России за семьдесят лет противостояния капитализму — козни сатаны, у которого она стояла словно кость поперек горла. Только оттого, что скинули со знамени Спасителя и повержены мы теперь Антихристом. Эх, кабы со Христом были, так мы бы им еще всем показали! Не вышло… Да и не только в этом дело. Запад влекут наши богатства, а чтобы добраться до них, нужно если не убить, то растлить, обездушить наш народ, установить мир чистогана. План Даллеса в действии. Ты знаешь, что…

— Э, э! И так хреново, ты еще тут со своей философией. Заткнись, а! — не выдержал больше Деснин.

Но Скипидарыч не слышал и продолжал говорить глядя в угол:

— Кабы надежда была, что все уляжется, успокоится, вся эта муть сойдет. Так нет ее. Не выдюжили, проморгали Россию. Всеобщий раздрай и никакого просвета не видать. Да и Родины уж больше нет. Государство только и плюет в душу. Всю Россию изнасильничали. И внушают, что мы хуже всех и ни на что не способные. Даже слово Россия произнести не могут, одно только трындят: эта страна. Да еще с презрением каким-то. Нет, измельчал народец ныне. С таким кашу не сваришь. Не поднимется Россия более, не возродится заново. Да и кому поднимать? Раньше хоть был культ личности, а теперь культ наличности. На таких ценностях далеко не уедешь, едрень фень. А к чему и жить тогда? Смотреть на все эту мразь? Нет уж, довольно. И почему только раньше Бог не прибрал? Что за наказание такое? Ох, сердце засосало. Таблетку бы выпить. Да нет таблеток от безысходности.

— Уж да, таблетка не помешала бы, — зацепился за последнюю мысль Деснин. — Ты лучше скажи, чем меня вчера напоил, гад?

— Так это, Глафире-то уже ни к чему, вот я и взял полторашку стресс снять.

— Это то самое пойло? Понятно, почему у всех крышу сорвало. У меня у самого не на месте.

— Так на курином помете настояно, чтобы совсем уж… А с утра средство только одно — клин клином. Только вот в райцентр идти придется: у нас все точки позакрывали после вчерашнего, и не допросишься. А у меня тоже башка-то не на месте, надо бы…

— А, — махнул рукой Деснин. — Алканоид ты, Скипидарыч. Все других ругаешь, а сам хлещешь.

— Да, пью я. Но пью ж ведь не просто так. Пью я с горя. У меня, так сказать, разумный алкоголизм. Я — идейный алкоголик. Я живу во враждебном мне обществе и так выражаю свой протест против него. Жить трезвым при такой жизни — уже подвиг, но я не герой. Я…