Амулет для ведьмы

— Это я во всем виноват! — в голос запричитал котенок. — Уходи-ил, бросал по-ост, ма-анкировал обя-азанностями-и! Плохо-ой страж, плохо-ой! — По мордочки покатились крупные слезы. — Они меня выманивали, глу-упый я, глу-упый.

— Я должна уехать. — Войдя, Сэлли сразу же огорошила царевича. — Я чувствую, что пора решить проблему с передачей амулета следующему хранителю, откладывать далее невозможно.

— Это как раз несомненно. — Согласился Владомир. — Только, что конкретно ты собираешься предпринять?

— Я хочу обсудить сложившуюся ситуацию со Шкеффи. Кроме того, мне непонятно теперь, когда я приблизительно знакома с историей амулета, почему он доверил передачу мне. Думаю, это тоже важно.

— Предположим, он не мог покинуть Поселение, — Владомир сосредоточенно огладил бороду, — и ему пришлось воспользоваться посредником. Тогда передать Амулет было настолько необходимо, что он отдал его в чужие руки и сильно этим рисковал. В таком случае, Шкеффи ничем не сможет тебе помочь. Каковы твои дальнейшие действия?

Сэлли пожала плечами. Дирк по своему обыкновению издевательски ухмыльнулся.

— Пусть твой муж решает, — принял царевич волевое решение.

— Пусть едет. — Тут же решил муж.

— Пока что, я не могу сделать тебя веритом. — Продолжил Владомир. — Даже после коронации необходимо ждать не менее полугода. Но господину Верховному Инквизитору я уже настоятельно рекомендовал не трогать ни тебя, ни Сокура. Он не пойдет против меня. Открыто. По дороге держись среди людей. Кто-нибудь поедет с тобой.

— Исключено, чернокнижники не сдадутся, мы же их окончательно не уничтожили. — Заупрямилась Сэлли.

— Забываешь, что ты — один из возможных путей к их победе.

— Для этого им придется меня убить.

— Не волнуйся, придется — убьют.

— Все равно, мне стоит держаться подальше от столицы и от державы. Если они рассчитывают на меня, как на Черную Царевну, им нужно "воцарить" меня. В Поселении демонологов я им точно не дамся.

Глава 14. Первая любовь

Из тумана показалась неровная линия частокола, а потом и покатые крыши домов. В поселении демонологов Кеме с утра было тихо и хмуро. Сэлли остановилась, чтобы насладиться картиной. Приятные воспоминания находились слишком в тесном соседстве с неприятными, но туман скрыл до поры до времени все плохое; будто успокаивая память, ее радушно приглашали войти. Сэлли решила, что весь негатив она лично оставила позади, так что прошлое, по крайней мере, для нее проблемой не станет, а раз так, то и нечего робеть. Малинка спокойно пошла вперед прямо на закрытые ворота и те немного растворились, ровно на столько, чтобы смочь их пропустить. Проехав через ворота, Сэлли обернулась, чтобы убедиться в отсутствии человеческого присутствия, и в уме поставила еще одну галочку. Упырь недовольно гавкнул, когда перед его носом проход чуть не закрылся, и степенно проследовал за хозяйкой. Проезжая знакомые улицы, Сэлли решала, кого бы разбудить первым. Тем временем через щель в воротах пролезло еще трое всадников. Берсень, Бывалый и Костолом старались держать дистанцию, одновременно не упуская ее из виду сквозь туман.

Сэлли упросила Дирка взять к себе в дружину молодого Берсеня прямо перед своим отъездом из столицы. Явный интерес юноши к Марко к тому времени успел перейти в пылкую влюбленность, но она была старше его, опытней, изощренней в боевых искусствах и т. д. и т. п. Ему ничего другого не оставалось, как всеми правдами и неправдами стать достойным ее. В дружине Дирка у него наверняка был шанс. А уж сопровождая ее… неприятности оптом обеспечены.

— Зачем ты вернулась, ты же знаешь, никто не рад тебя видеть? — Да, сначала пришлось выслушать именно такие речи, но иначе в архив ей было не попасть.

— Да, я знаю, но какое мне до этого дело?

— Я понимаю, что ты не жалеешь ни об одном из своих поступков. Так как тебе каким-то образом удалось окрутить одного из веритов царя, ты неприкасаема, но это не значит, что тебя простили. То, что ты сделала — против самой нашей веры, и не думай, что ты найдешь здесь поддержку и понимание. Ты больше не одна из нас. Ты больше не демонолог и тем более не храмовник. Тебе здесь больше нечего делать. Уезжай, пока ты не причинила боль еще кому-нибудь.

— Как интересно, и кому же я причинила боль?

— Всем нам, своим отступничеством, своей ересью.

— Господин, — Сэлли не смогла сдержаться и улыбнулась. — Я действительно ни о чем не жалею. Но запомните, я благодарна вам за все, что вы для меня сделали раньше, и впредь не прошу более ничего. Но пока я отсюда не уеду. — Сэлли хотелось присовокупить к этому еще многое, но она наступила на хвост своей гордости или тщеславию (уж кто там начал выступать не вовремя) и с достоинством удалилась.