Амулет. Книга 4

Я сказал чистую правду, но человек, возомнивший себя всемогущим, не стал выяснять причину моего отказа. Он вдруг резко полез в карман пиджака.

– Что там у вас, пистолет? – трухнул я.

– Да бросьте, какой пистолет, – вздохнул Аристарх Иванович и вынул большой белый платок. – Матушка ваша ерунду какую-то мешает в чай. Жарко мне что-то. И тошно…

– Да, – пригляделся я к нему и зажег бра на стене, – ваше лицо покрылось какими-то красными пятнами.

Лоб моего гостя пошел волдырями, а на щеках расплылись очертания материков.

– Да у вас аллергия! – воскликнул я.

Аристарх злобно взглянул на меня.

– Хватит мне зубы заговаривать! Вы отдадите талисман по-хорошему или нет?

– Да почему я должен вам его отдавать? – удивился я совершенно искренне. – Я вовсе не собирался его кому-либо отдавать.

– Ну, ладно, – уже совсем враждебно процедил он, – не хотите по-хорошему, придется по-плохому.

В этот раз в его руке, действительно, появился маленький черный пистолет. Он направил дуло на меня и уже хотел взвести курок, как вдруг жутко закашлялся. Несмотря на холодок, поползший по моей спине, мне стало смешно.

– Черт, – сипел человек с пистолетиком, – я просто задыхаюсь!..

«Ну, мамочка, молодец, выручила», – благодарил я про себя свою маму.

– Может, пистолетик подержать? – ласково произнес я, вынимая из рук противника оружие.

Аристарх меня уже не замечал. Он хватал ртом воздух и жутко кашлял. Лицо его прямо на глазах стало разбухать.

– Что там у вас было, в чае? – прохрипел он.

– Да кто его знает, травки какие-то, – забеспокоился я: «А что, если он умрет? Меня ведь обвинят в отравлении».

Становилось не смешно.

– Мне совсем худо. Вызывайте «скорую»! – мой ночной гость потянулся к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

– Как «скорую», Аристарх Иванович? – усомнился я. – У нас ведь конфиденциальная встреча.

– А куда вы мой труп денете?! – в последней надежде прохрипел Аристарх, падая на ковер.

Пришлось вызывать «скорую». Врачей, как всегда, едва дождались. К моменту их приезда мой гость тюфяком лежал на кушетке, куда я его перетащил, и уже даже не говорил. Из киношного гангстера он превратился в бессильного старичка. Однако давать ему супрастин я совершенно не собирался. «Пусть помается, – думал я, – пусть прочувствует, что всякое действие рождает противодействие. А мамочка-то моя меня спасла».

Врач «скорой» посмотрел на покрытого крапивницей Аристарха и деловито спросил:

– На что это он так среагировал? Отек Квинке, между прочим.

– Кто его знает, – пожал я плечами. – Вместе пили чай с травами.

– И что туда входило?

– Ума не приложу! Ничего необычного, – индифферентно отвечал я.

Врач и сопровождавший его фельдшер, приняв первые необходимые меры, подхватили моего ненужного гостя и умчались в ночь.

Я пошел на кухню, где еще некоторое время размышлял о случившемся. «Бывают в жизни происшествия, которые нельзя объяснить никоим образом, – думал я, потягивая душистый мамин чай, – ни реальными законами, ни здравым смыслом. Почему, например, каждый год на Пасху в храме Господнем на первосвященников нисходит небесный огонь?.. Никто не знает, хотя ученые не раз пытались изучать этот феномен. Также нет никакого научного объяснения «поведению» крови святого Иенуария, хранящейся в церкви Неаполя, – почему она два раза в год, вопреки абсолютно всем законам химии и физики, начинает кипеть? Да-а, есть вещи необъяснимые, мистические…»

Я приподнял крышечку заварника, вдохнул теплый аромат трав, встал и подошел к окну. В доме напротив все уже спали. Я представил, как сейчас где-то по городу несется карета «скорой помощи», время от времени тревожа ночь сиреной, а в ней мотается беспомощный охотник за моим амулетом.

«Почему Аристарху стало так худо от трав, которые я пью без малейшего вреда для себя? Что вызвало в нем аллергию? Тут какая-то непонятная аномалия, как кровь святого Иенуария…», – думал я, засыпая.

Глава вторая. Стас

Меня стала тяготить моя работа. Я понимал, что это нехороший признак, но ничего не мог с собой поделать. Моя жизнь как будто разделилась на две половины. Раньше, в первой половине, я достаточно легко вставал, пружинисто шел по ступеням своего офиса в удобный кабинет, приветствуя по пути всех своих сотрудников. Меня радовал запах свежего кофе, заваренного моей секретаршей. С большим удовольствием я погружался в море деловых бумаг. Мне были интересны ход сделок, вопросы прибыли – все это варилось, крутилось, а я находился в центре процесса и не мог представить, как можно жить иначе. Ко всяким философам и вообще философии я относился с презрением. Какая может быть философия при материалистическом понимании жизни? Нужно действовать и, возможно, параллельно заниматься прикладными науками, а схоластические, оторванные от практики рассуждения оставить разным шизофреникам и неудачникам.