Амулет колдуна

Позволю себе украсть минуту вашего драгоценного внимания и написать про своего непослушного друга. Павел, чудо четырнадцати лет, в связях порочащих его замечен не единожды не только мной, но и нашим инспектором по делам несовершеннолетних. Красуется в новеньком джинсовом костюме, купленном накануне, и бежевых кроссовках, которые я заприметил для своей лютой мести. Этакий щеголь сельского разлива. Характер спокойный, нордический — когда спит, а во время бодрствования окружающим кажется, что у него вечное шило в одном месте. Лицо лунообразное, веснушчатое и курносое, глаза карие, то веселые, когда затевает какую-нибудь пакость, то невинные и скромные, когда его ловят, а наказание по имени «Папазол» вытаскивается из шкафа, поблескивая пряжкой.

В целом, Павел мало хулиганит и задирается, но всегда заступается за слабых и немощных. Если этот слабый живет на нашей улице, и отстегивает малую толику из своих денег на завтраки в пользу голодающей крыши в лице Павла Семеновича. Кстати, что там эта «крыша» прошептала? «Три, два, один?»

Извините, секундочку, — МЯЯЯЯЯ-ААА-УУУ!!! Торе-е-е-адор, смяу-ле-е-е в бо-о-ой!

— Павел, перестань мучать кота! — с ленивой интонацией протянул отец Пашки.

Мелькание цветных картинок и бушующая центробежная сила тут же стихли. Отец семейства удовлетворенно прочистил обе ноздри, из джинсового костюма вылез носовой платок и элегантно обтер слегка осопливленные пальцы.

Семен Алексеевич Латуфьев заслуживает отдельного разговора, «да под поллитра, да под хорошую закуску» — как обычно он говорил соседу, предлагая поддержать дружескую беседу. Сосед последнее время открещивался, ссылаясь на вечную занятость, но я-то знаю, в чем скрывалась истинная причина отказа. В тот теплый апрельский вечер «наказание с блестящей пряжкой» впервые использовалось Маргаритой Павловной не для внушения Павлу норм этикета, но для объяснения дорогому соседу правил поведения с главным добытчиком семьи. Сам «главный добытчик» спал в тарелке с макаронами и не мог внести веские аргументы для защиты соседа в конструктивный диалог.

— Маргоша, может, я мухой слетаю до ларька? Отпуск всё-таки, а я сухой как лист! — без особой надежды на успех обратился Семен Алексеевич к своей дражайшей половинке.

Он работает слесарем-сантехником в местном ЖКХ и считается обладателем «золотых рук», а по дням аванса и зарплаты еще и «бриллиантового горла», если жена не успеет отобрать получку.

— Ага, улетишь-то ты мухой, под ней же и вернешься, а нам ещё твой храп и перегар два дня терпеть. Нет, когда доберемся до места, обустроимся, искупаемся, тогда и…

— Тогда и домой уже пора будет собираться, и весь отпуск пойдет насмарку, — буркнул Семен Алексеевич и отвернулся, надувшись как воздушный шар.

— Не бурчи, в кои-то веки выбрались дальше дачи, а ты по привычке норовишь наклюкаться и завалиться спать. Терпи, на вот минералки попей. Ну не хочешь, как хочешь, — послышалось шипение бутылки и следом мощные глотки.

Ну и наконец, самая главная в семье, самая большая и сильная, самая великолепная и неповторимая — Маргарита Павловна. Неповторимым является пронзительный голос, когда она сердится или делает внушение — скрежещущий, пробирающий до глубины души фальцет вступает в полную силу. В таких случаях я убегаю и прячусь под матрасами или зарываюсь в подушки, если конечно там не занято Павлом. Глаза серого, стального цвета, румяные щеки, нос картошкой — в целом вид нормальной русской женщины, как о них грезят иностранцы (это я в какой-то передаче видел). Химическая завивка напоминает комок медной проволоки, и на солнце горит ярче лазерной указки. Такая штучка есть у Павла, и иногда забавляюсь с неуловимым пятнышком, а один раз он поиграл в доктора, и проверил меня на светочувствительность. Я тогда ослеп и полдня ничего не видел, собирал лбом углы и истошно орал, пока зрение не вернулось, зато из-за моего ответа ему пришлось выкинуть любимые ботинки. Ой, ладно, кто старое помянет, тому в глаз лазерной указкой…

Вот снова отвлекся, но поймите правильно — когда приходится молчать (из-за непонимания двуногими особями нормального кошачьего языка), накапливается куча слов, мыслей, претензий. Так вот, Маргарита Павловна женщина прямая, уверенная в себе, из тех, что тянет на горбу всю семью, держит под строгим контролем домашних и никого не боится. Семен Алексеевич любит рассказывать, как она расправилась с двумя матросами, которые пожелали огорчить её кавалера на танцах. Он не говорил, как звали кавалера и почему-то заливался краской, когда спрашивали об имени этого хлюпика. Зато с огромной гордостью демонстрировал боевой трофей, который теперь служит предметом увещевания Павла.