Амулет колдуна

Монд, приблизился к двум большим столбам на этой стороне рва, извлек из-за пазухи кусок белой ткани и начал активно им размахивать. Тина не могла удержаться от колкости и посоветовала ему поменьше хвастаться своим исподним или хотя бы время от времени его стирать. Монд покраснел, похоже Татина попала в точку, остальные же зашлись в хохоте, до тех пор пока она не назвала их меринами. Стражники обиделись. Но обиделись не только они — на это высказывание Бегунок обиженно заржал и ударил в борт копытом. Доска заскрипела, закряхтела, но выдержала удар, не сломалась. Зато Татина в этот момент пыталась как раз блеснуть остроумием, но блеснула острозубием и прикусила язык. Это дало повод для еще одного взрыва смеха, причем громче всех смеялся Монд, все еще размахивающий тряпкой.

— Эй, стервятники, опять какую-нибудь падаль своих коготках приволокли,? — раздался из-за стен зычный голос, и на фоне Башни нарисовалась мощная фигура с большим животом.

— Аккуратнее на стенке, Колун, а то пузо перевесит и от твоего падения Башня может развалиться! — закричал в ответ Торд. — Открывай давай, видишь каких богатырей привезли! Сами в схватке пострадали не на шутку, троих наших потеряли, но схомутали-таки опасных преступников.

— Кого? Вот этих задохликов? Да они едва дышат, вези их туда, откуда взял! — с этими словами толстяк развернулся и собрался уходить.

— Эй-эй-эй, Колун, ну извини за пузо. Это действительно опасные преступники, они пообещали нам за возможность выступить в городе десять монет. После выступления мы смиренно попросили плату, но они набросились на нас как дикие звери и избили, при этом рычали, кусались и даже плюнули два раза. На счастье у нас в гостях оказались Торд с братом и этими двумя благородными стражами из другого города, они и помогли нам их скрутить. Видите наши синяки и царапины, так это еще заживают, а было вообще одно сплошное месиво! — Монд продемонстрировал ранения и ушибы от камней.

Вот же враль — заливает так, что уши в трубочку сворачиваются. Я таким соловьем только в марте умел разливаться, но там свои причины…

— Торд был у тебя в гостях? Да скорее небо опустится на землю, и солнце пойдет гулять с луной, чем Торд придет к тебе в гости. Ладно, подавайте сюда ваших зверюг. Опустить мост! — скомандовал Колун и исчез со стены.

Внушительный мост из толстенных оструганных бревен, начал медленно опускаться. Заскрипел вращающийся блок, два дюжих стражника крутили за блестящие рукояти. Огромная цепь из больших черных звеньев натянулась как струна. Оставалось два метра до земли, когда рукояти вырвались из рук стражников, разбросав в разные стороны. Мост рухнул со страшным грохотом, поднял тучу пыли. Нашу телегу ощутимо тряхнуло и меня подкинуло чуть не до потолка, хорошо еще Павел успел поймать на лету, не дав упасть и сломать хвост. Опасаясь дальнейших эксцессов, он меня сунул в карман, откуда я наблюдал за происходящим через пуговичную петлю.

Когда пыль опустилась на место, а также на всё до чего могла дотянуться, мы заехали внутрь. Отброшенные стражники уже поднялись с земли, один зажимал ребра, другой придерживал руку. Колун, отличительной чертой которого являлся мясистый и обвислый нос, угрюмо им кивнул и пострадавшие удалились куда-то за пристройки к Башне. Потом главный стражник Башни окинул нас острыми глазками и повернулся к Монду, чуть не сбив его животом наземь.

— За все про все плачу десять монет. Кажется, такую плату вы должны были получить? — откровенно зевая, спросил Колун.

— Да, столько. Но, не вступая с ними в кровопролитный бой, не тащась в такую даль и не ночуя в лесу под проливным дождем. Так что не меньше пятидесяти, — горячо заверил Монд. Остальные пока помалкивали, не встревая в торг.

— У нас и своих крутильщиков полно, можем и без ваших обойтись. И старикан уже не годится для дела. М-м-м, одиннадцать и то по очень хорошему знакомству! — протянул Колун.

— Этот старик в драке пятерых стоит, не смотри что худой, зато жилистый и ест немного. Но раз ты упомянул про хорошее знакомство, то я со своей стороны могу уступить за 49, и то — отрывая от сердца! — начал кипятиться Монд.

— Нет у тебя сердца, если такую плату просишь. А что ест немного, то это сразу видно — заморили вы их голодом, еще откармливать придется. Из жалости и из уважения к сединам добавлю монету, пусть лучше под крышей умрет, чем в чистом поле! — почесал нос Колун.

Так яростно торгуясь, то уступая, то набавляя, через полчаса нас продали за тридцать монет. Все остались довольны, кроме Монда и иже с ним, но об этом позже. Сейчас же Колун взмахнул пятерней и к нам приблизился трясущийся, прыщавый юнец с большой связкой ключей на поясе. Он начал отчитывать Колуна визгливым голосом за такое расточительство, но тот прикрикнул на него и юнца как ветром сдуло.

— Большой уже у тебя сынишка, Колун. Когда на пенсию соберешься, ему все хозяйство оставишь? Пока что у него только жадность от тебя, вон с каким лицом за деньгами пошел, — улыбнулся Торд.