Амулет колдуна

Его примеру в зевании последовали остальные. Понемногу их движения становились вялыми, моргание давалось с трудом, то есть веки закрывались с охотой, а вот открываться явно не спешили. Вот голова одного ударилась о столешницу и замерла рядом с котелком, звучный храп огласил балкон. Другой хотел его толкнуть, но рука безжизненно упала на середине пути, следуя за ней, под стол сполз и хозяин. Через секунду он уже вторил ранее павшему товарищу.

Старший сообразил, что творится что-то неладное и толкнул третьего. От толчка тот навернулся со скамьи, сверкнули в воздухе каблуки и, сделав в воздухе сальто-мортале, надзиратель шлепнулся на пол. Удар подействовал ненадолго, у него хватило сил поднять голову и подложить под нее руку, затем он тоже блаженно заурчал. Я так урчал в редкие минуты заботы о животине, которую накормили и приласкали.

Самый старший надзиратель, оказавшийся и самым крепким, схватился за кнут и взмахнул им в нашем направлении. Кнут предательски вырвался из его руки, и, немного не долетев до нас, уютно свернулся на полу. Его судьбу повторил и старший надсмотрщик. Уже с закрытыми глазами он попытался что-то сказать, или просто моргнуть в нашу сторону, но не смог и громоподобно захрапел, разом заглушив потуги подчиненных.

— Умница, девочка! Да только ведь они проснутся и отыграются на нас за ваши шалости. Вас они вряд ли посмеют тронуть, — сказал человек со шрамом.

Татина только растерянно сморгнула. Неужели и в самом деле так хорошо подействовал набор непонятных слов?

— Ну, во-первых, это сделала не девочка, во-вторых, когда они завтра проснутся, мы будем очень далеко, а в третьих нам нужен Кристан, за ним-то мы и пришли! — ответил Кан.

— Нет уже Кристана, он не вынес побоев и умер. Скоро и нас эта участь постигнет, когда прибудут стражники с нашими помоями на ужин, — пробурчал говоривший. — Даже освободившись от оков, мы никуда не сможем уйти. Ну и пусть, зато умрем свободными, а не в кандалах! Вы со мною, братья? — он прокричал, срываясь на хрип, остальные поддержали его нестройными выкриками. Пятеро уже не толкали рычаги, а просто шли за ними, повинуясь тянущим цепям.

— Но как же так? — растерянно произнес Павел, — Нам же Железер сказал… А как мы домой? А мама с папой?

Казалось, что еще немного и он расплачется, возможно, лишь присутствие Татины удерживало его от этого. Я не выдержал и подошел к нему, без слов заглянул в глаза, и мы поняли друг друга. Павел стер навернувшуюся слезу, погладил меня по голове. Затем взял себя в руки и поднялся со злым блеском в глазах, даже улыбнулся. Окажись сейчас поблизости Гарион, ему бы точно не сдобровать. Кан тем временем расковывал пленников, сшибал им заклепки на кандалах. Молоток с зубилом нашлись неподалеку, но дело продвигалось очень и очень медленно.

— Ничего, Павел, что-нибудь придумаем, попозже. А сейчас надо освободить всех и я буду лишь рад, если ты поможешь в этом нелегком деле. А! — Кан сунул ушибленный палец в рот.

Павел повернул лучи на амулете и принял свой обычный облик, но с огненным мечом в руках. Тот полыхал ярче стоваттной лампочки и сыпал искрами. Пленники шарахнулись от него на всю длину цепей, однако Кан успокаивающе поднял руки, мол, не пугайтесь — свои, и те несколько недоверчиво начали подставлять руки.

— А вы и в самом деле непростые ребята — колдунья, знахарь и маг. Вряд ли Колун знал, какую пакость в свою обитель запускает! — улыбнулся беззубым ртом страшно худой осужденный.

— Это всего лишь стечение обстоятельств. Никакой я не маг, да и Татина не колдунья, лишь понтуется на песке. Вот насчет Кана вы и впрямь угадали, не бойтесь — я аккуратно! — Павел ловким ударом меча перерубил дужки кандалов у запястий худого. Железные браслеты со звоном упали на пол.

— Из этих цепей только мертвых освобождали, — хмыкнул человек со шрамом. — А теперь нам выпала честь уйти отсюда живыми. Жаль не успею внукам об этом рассказать — вряд ли прорвемся сквозь все этажи. До ужина надзиратели очухаются и зададут нам по первое число.

— Ну что за настрой такой? Не будет ужина, все надзиратели, евшие из этого котла, будут видеть красочные сны до завтрашнего вечера. Не даром же я столько лет посвятил изучению трав, — пробурчал Кан, перерубая очередную заклепку.

— Так это ты им подбросил травку? Ну и ловок же ты, старый Кан, тебе бы цены не было, если бы вздумал по чужим карманам шарить, — улыбнулась Татина.

— Спасибо, отец, за такие слова. Уж не надеялся когда-нибудь солнце увидеть, знать вас боги послали нам в награду за мучения, — потирая руки, проговорил очередной пленник. Кан лишь отмахнулся.

Татина в это время срезала мешочки у спящих стражников. Один из них причмокнул губами во сне, и она, сначала испугавшись, что он проснется, отпрянула в сторону, но затем вернулась и отвесила испугавшему ее хороший щелбан. Тот повернулся во сне и мило улыбнулся. Даже стало немного жаль его, не знает, что ждет при пробуждении.