Амулет колдуна

Я молнией взлетел на плечо, и мы тихонько выглянули из купе. Балахонистый дедушка с зелеными глазами чуть не клюнул носом Павлу в глаз — так близко подошел к нашему купе. Павел тут же отпрянул, налетел на Маргариту Павловну, отскочил как от батута и почти ничего не понимая, прижал меня к себе и все же повернул розовый луч на побрякушке.

В дверях показалась желтая пола балахона, дохнуло холодом, и наступила темнота.

Глава 2

— Говоря-я-ят, не повезё-о-от, если черный кот дорогу перейде-о-от! — в далеком уголке сознания играла знакомая мелодия. Холод покидал тело, я понемногу начинал чувствовать лапы, и получилось шевельнуть ухом.

Запах немытого конского тела будет преследовать меня всю жизнь! Вот и сейчас он пробрался в мой чувствительный нос, и по-хозяйски осматривал новые владения. Запах один придти побоялся — вдруг его весь вынюхают, и он исчезнет навсегда, он привел с собой звук: рядом кто-то притоптывал и пофыркивал.

Я боялся открыть глаза, чтобы не увидеть посреди купе гордого орловского рысака, что обнюхивает сумки в поисках съестного. Удивиться, конечно, не удивлюсь, однако с ума сойду точно. Какой же все-таки настырный запах, ему показалось, что в носу мало место для обустройства, и он начал ворочаться и расширять свои владения, но вот неловкий — зацепил какой-то нерв, и вынудил чихнуть.

— А пока-а-а наоборо-о-от, только черному коту и не везё-о-от! — также тоненько звучала песня.

От чихания глаза распахнулись и увеличились до такого же размера, как и смотревшие на меня конские бельма. Всё! Как и обещал, я начинаю сходить с ума, иначе ничем не берусь объяснить то, что мы с Павлом валялись на соломе в каком-то темном чулане, на нас в упор смотрела лошадиная морда и, судя по звукам, в этом же помещении радовались жизни еще несколько представителей конского племени.

— Здрасте! — мяукнул я, однако лошадь не ответила, и продолжила молча пялиться на меня. Я аккуратно осмотрелся.

Деревянные перегородки отделяли лошадей друг от друга, но выглядели такими ветхими на вид, что рассыпаться им не давали лишь кучи соломы, подпирающие с двух сторон. Сквозь дощатую крышу на нас посматривали далекие звезды, я разглядел подгнившие перекрытия, вилы у перегородок и какие-то мелькания у входа в сарай.

Никаких явных поползновений в нашу сторону от лошадей не поступало и поэтому, после пятиминутной игры в «гляделки», я решил разбудить Павла. Всё-таки сходить с ума в одиночку скучно, а вместе как-то веселее.

— Жил да был черный кот за углом, и кота ненавидел весь дом! — в уголке сознания снова завелась прежняя песня.

Как же добудиться спящего красавца, если похлопывания лапами по щекам и отирание головой о подбородок не дают желаемого эффекта? Похоже, придется будить как встарь, когда ему нужно не проспать школу, а родители смылись на работу, я кончиком хвоста водил под носом.

Раньше всегда забавляло, как он забавно скукоживал лицо и как старался закрыться одеялом от вездесущего меня. Сейчас же вышел конфуз: Павел по своему обыкновению пытался укрыться под одеялом, но, так как ему невдомек, где мы находимся, он схватил первое, что попалось под руку, и попытался натянуть на макушку. К несчастью первым оказался хвост лошади, которая, потеряв к нам интерес, повернулась к кормушке.

— Только черному коту и не везё-о-от! Ча-ча-ча!

Хамское отношение Пашки к хвосту заставило лошадь пересмотреть решение оставить нас в покое и спокойно насытиться. Печально вздохнув по поводу несовершенства мира, она лягнула что есть дури, в попытке освободить хвост и отомстить нахалу, что без знакомства лезет к самому сокровенному. Я сделал единственное, что мог успеть сделать в этой ситуации, то есть со всей своей храбростью и бескомпромиссностью… зажмурился и отпрыгнул.

Громкий стук и треск ломающегося дерева возвестил о конце экзекуции. «Бедная Пашкина голова» — подумалось мне в это мгновение, — «с кем же мне возвращаться обратно, и главное — как?». Однако один открывшийся глаз принес успокоение в этом вопросе и уговорил открыться второй. И обоими глазами я обозревал картину, которая не могла не радовать — лошадь промахнулась и старалась вытащить застрявшее копыто из трухлявой перегородки над Пашкиной головой.

Одним из немногочисленных плюсов этой ситуации являлось то, что Павел наконец-то открыл ясные очи, сделал их круглыми и, долго и задумчиво, обозревал представшую композицию.

— Ох, и ничего себе будильник, — прошептали его губы.

Вы наверно тоже задумаетесь, если утром увидите над собой танцующий конский зад. Надо отдать должное лошади, она проделывала танцевальные па, чтобы освободиться, в полной тишине. Тактичная особа не желала разбудить тех, кто еще не проснулся после громового удара. Разбуженные же особи всхрапывали и пытались заглянуть в нашу клетушку. Столько удивленных лошадиных морд я не видел ни разу в жизни. Разного окраса и разной степени загрязненности, они таращились на нас, скалили желтые зубы и перемигивались между собой. Застрявшая лошадь все также, молча, пыталась вырваться из деревянной западни.