Амулет Самарканда

Оковы немедленно разжали хватку и принялись расширяться, словно круги на воде. Они вышли за пределы круга, и мальчишка сквозь свои линзы увидел, что оковы движутся в его сторону. Он коротко вякнул, на миг запаниковал, но потом все-таки вспомнил слова отмены. Мальчишка выпалил их, и оковы исчезли.

Я стряхнул с рукава куртки вымышленную пылинку.

– Ну ты даешь, – заметил я. – Чуть сам себе голову не оторвал.

Если бы мальчишка притормозил, он бы понял, что произошло, – но для этого он был слишком зол. Вероятно, он решил, что допустил какую-то ошибку, что-то напутал в заклинании. Тяжело дыша, он принялся припоминать свой набор грязных трюков. Затем хлопнул в ладоши и снова заговорил.

Признаться, я не ожидал столь мощного заклинания, как Подхлестывающий Обод. Из пяти вершин пентакля, в котором я находился, с шипением и треском ударили вверх светящиеся колонны электрических разрядов. Казалось, будто пять молний застыли на миг. А в следующий миг из каждой колонны вылетел горизонтальный луч. И все пять врезались в меня, словно копья. Мое тело прошили электрические разряды. Я с криком рухнул на пол и забился в корчах. Но мне все-таки удалось выдавить сквозь стиснутые зубы: «Натаниэль!» – и добавить контрзаклинание. Результат последовал мгновенно. Разряды прекратились, и я без сил растянулся на полу. Молнии ударили в разные стороны. Мальчишка упал ничком, и вовремя: в тот самый миг, как он хлопнулся об пол, его развевающуюся сзади куртку прошил электрический разряд, достаточно мощный, чтобы прикончить его на месте. Остальные молнии полетели в сторону кровати и стола: одна угодила в вазу с цветами и расколола ее надвое, прочие попали в стены, усеяв их выжженными пятнышками в форме звездочек. Восхитительное зрелище.

Куртка задралась и накрыла мальчишку с головой. Он медленно приподнялся и выглянул из-под полы своего одеяния. Я с самым дружелюбным видом показал ему большой палец и улыбнулся.

– Продолжай в том же духе. Если ты будешь упорно трудиться и перестанешь делать дурацкие ошибки, когда-нибудь ты станешь настоящим волшебником.

Мальчишка ничего на это не ответил. Он медленно, с трудом поднялся на ноги. По счастливой для него случайности он рухнул строго вниз и по-прежнему находился под защитой своего круга. Но это мало меня беспокоило. Я ждал его следующей ошибки.

Но к нему уже вернулась способность шевелить мозгами. Где-то с минуту он стоял неподвижно и размышлял.

– Ты бы лучше отпустил меня, да побыстрее, – услужливо подсказал я. – А то ведь старик Андервуд припрется посмотреть, что тут за шум.

– Не припрется. Мы слишком высоко.

– Всего-то двумя этажами выше.

– А он глухой на одно ухо. Ни черта не слышит.

– А его жена…

– Заткнись. Я думаю. Ты оба раза что-то такое сделал… Что ж это было-то… – Он щелкнул пальцами, – Ну конечно! Мое имя! Ты воспользовался им, чтоб отразить мои заклинания. Чтоб тебе пусто было!

Я выразительно приподнял брови и принялся изучать свои ногти.

– Может, так, а может, и нет. Мое дело – знать, а твое – догадываться.

Мальчишка снова топнул ногой.

– Хватит! Не смей так со мной разговаривать!

– Так – это как?

– Так, как ты сейчас говоришь! Ты говоришь, как будто ты мальчишка!

– С кем поведешься, от того и наберешься.

Я от души веселился. Мне таки удалось раздразнить его. Он здорово взбеленился из-за потери имени. Парень встал в позу, приготовившись снова броситься в атаку. Я принял подобную же позу, только оборонительную – как у борца сумо. Птолемей был точно такого же роста, как этот мальчишка, той же комплекции, с такими же темными волосами[36], так что получилось симметрично и выразительно.

Мальчишка сделал над собой усилие и взял себя в руки. Невооруженным глазом было видно, что он сейчас лихорадочно воскрешает в памяти свои уроки, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее случаю. Он уже понял, что обстрел карающими заклинаниями не годится: я просто оберну их против него же.

– Я найду другой способ, – мрачно пробормотал он. – Я тебе покажу!

– Ой-ой-ой, я уже весь дрожу! – язвительно отозвался я.

Мальчишка погрузился в размышления. Под глазами у него залегли темные круги. С каждым новым заклинанием он все сильнее изматывал себя. Меня это устраивало как нельзя лучше. Бывали случаи, когда волшебники падали замертво от одного лишь перенапряжения. Бедолаги. Такая уж у них жизнь, полная стрессов и перегрузок.

Мальчишка задумался надолго. Я демонстративно зевнул и скоренько сообразил себе наручные часы, чтобы можно было устало на них посмотреть.

– Почему бы тебе не обратиться за советом к боссу? – предложил я. – Он бы тебе помог.

– Кто, мой наставник? Да ты издеваешься!

– Да не этот старый дурень. Тот, кто натравил тебя на Лавлейса.

Мальчишка нахмурился.

– Никто меня не натравливал. И никакого босса у меня нет.

Теперь пришел мой черед опешить.

– Я все делал сам, – заявил он.

Я присвистнул.