Натаниэлю припомнились известные случаи, о которых он читал в книгах. Вернер Пражский. Он допустил, чтобы его истинное имя узнал безвредный мелкий бес, состоявший у него на службе. Бес в свое время сказал его фолиоту, фолиот – джинну, а джинн – африту. И три года спустя, когда Вернер шел через площадь Венцесласа, чтобы купить копченой колбасы, его подхватил смерч. И несколько часов с неба неслись дикие крики, да такие, что у горожан, шедших по своим делам, закладывало уши; а в завершение на флюгеры и каминные трубы посыпалось то, что осталось от волшебника. И это еще не самая ужасная участь, постигшая позабывшего о бдительности волшебника. Был еще Паоло Туринский, Септимус Маннинг, Иоганн Фауст…
Натаниэль всхлипнул, и этот тихий, жалкий звук заставил его встряхнуться и прекратить предаваться отчаянию и самосожалению. Довольно! Он пока не умер, и демон все еще в его власти. Или будет в его власти, как только Натаниэль как следует зачарует эту жестянку. Надо взять себя в руки.
Натаниэль с трудом поднялся на ноги. Ноги подгибались. Героическим усилием Натаниэль загнал страх поглубже и принялся за подготовку. Перерисовал пентакль, сменил благовония, зажег новые свечи. Тайком пробрался в библиотеку к наставнику и перепроверил заклинание. Потом добавил в жестянку розмарина, поставил ее в центр круга и начал читать заклинание Бесконечного Заточения. Через пять очень долгих минут у него пересохло во рту и голос сделался хриплым, но вокруг жестянки начала образовываться серо-стальная аура. Появилась, вспыхнула и медленно угасла. Натаниэль произнес имя Бартимеуса, добавил астрологическую дату, начиная с которой заклинание должно было начать действовать, и завершил его. Теперь жестянка выглядела в точности так же, как и прежде. Натаниэль сунул ее в карман куртки, задул свечи и закрыл изрисованный пол ковром. А потом без сил рухнул на кровать.
Через час миссис Андервуд принесла мужу ленч и решила поделиться с ним своими заботами.
– Меня беспокоит мальчик, – сказала она. – Он почти не притронулся к сандвичам. Рухнул за стол, да так и просидел, белый как полотно. Такое впечатление, будто он всю ночь не спал. То он ли приболел, то ли чего-то боится. – Она на миг умолкла. – Дорогой!
Мистер Андервуд изучал содержимое своей тарелки.
– Марта, а где манговое чатни? Ты же знаешь, что я люблю приправлять им ветчину и салат.
– Чатни закончилось, дорогой. Так как, по-твоему, нам быть?
– Купить еще, разумеется! Силы небесные, женщина…
– Как нам быть с мальчиком.
– М-м? А, да с ним все в порядке! Сопляк нервничает из-за Наречения. Ну, и из-за первого заклинания беса. Помнится, я и сам этого боялся – моему наставнику пришлось силой загонять меня в круг. – Мистер Андервуд сунул в рот кусок ветчины. – Скажи ему, чтобы он через полтора часа подошел ко мне в библиотеку и не забыл прихватить Альманах. Нет, через час. Мне потом еще нужно будет позвонить Дювалю насчет этих краж, чтоб ему пусто было.
Натаниэль сидел на кухне. С грехом пополам ему удалось прикончить половину сандвича. Миссис Андервуд взъерошила мальчику волосы.
– Ну, выше нос, – сказала она. – Что тебя так волнует, Наречение? Не стоит из-за него так беспокоиться. Натаниэль – хорошее имя, но есть много других, не хуже. Только представь себе: ты можешь выбрать любое имя. В разумных пределах, конечно. Если его сейчас не носит никто из волшебников. А вот у простолюдинов такой привилегии нет. Им приходится жить с тем именем, какое дадут.
Миссис Андервуд хлопотала вокруг Натаниэля, заливала заварочный чайник кипятком, искала молоко – и говорила, говорила, говорила. А Натаниэль чувствовал, как жестянка оттягивает ему карман.
– Миссис Андервуд, можно, я пройдусь? – спросил он. – Мне хочется немного подышать свежим воздухом.
Миссис Андервуд непонимающе посмотрела на него.
– Но, милый, не сейчас же! У тебя скоро Наречение! Твой наставник хочет, чтобы ты через час пришел к нему в библиотеку. И он велел тебе не забыть Альманах. Хотя, раз уж об этом зашла речь, вид у тебя какой-то нездоровый. Пожалуй, тебе и вправду не помешало бы подышать свежим воздухом… Думаю, если ты выйдешь на пять минут, твой наставник ничего и не заметит.
– Да нет, миссис Андервуд, не стоит. Я лучше останусь.
Какие пять минут?! Ему нужно два часа, если не больше! Значит, придется заняться жестянкой попозже. Остается лишь надеяться, что Бартимеус не успеет до этого момента что-нибудь выкинуть.
Миссис Андервуд налила ему чаю и поставила чашку перед Натаниэлем.
– Вот, это должно добавить тебе румянца. У тебя сегодня очень знаменательный день, Натаниэль. Когда я снова увижу тебя, ты уже будешь кем-то другим. Возможно, сейчас я в последний раз называю тебя твоим прежним именем. Наверное, мне следует его позабыть.