Амулет ведьмы

Я вспомнила разговор с Ребеккой о том, как она безответно любила мужчину. Он никогда не принадлежал ей и не будет принадлежать. В ее сердце – дыра, заполненная беспросветной тоской. Я не думаю, что она сказала мне неправду перед лицом смерти.

– Если бы Ребекка была сейчас в сознании, я думаю, она бы выбрала отдать любовь.

– Ты что такое говоришь? – резко спросил Горден.

– Горден, подожди, пожалуйста! Послушай меня, это правда. Ребекка призналась мне, что влюблена в мужчину, с которым никогда не сможет быть вместе. Ей очень тяжело жить с этим. Поверь мне, жить с сильным всепоглощающим чувством, которое безответно, очень тяжело! Она сама сказала, что мучается от этого. Лучше избавить ее от болезненного чувства, чем оставить пять лет жизни, когда она будет медленно сходить с ума, – горячо объясняла я Гордену, схватив его за руку.

Я сама боялась такого решения, а решать за кого-то и брать такую страшную ответственность на себя – было вдвойне ужасно. Я очень боялась ошибиться. За чужую судьбу тяжело отвечать, тем более за незнакомого человека. Но я понимала Ребекку как женщина. Я сама люблю так, что мне ничто и никто не нужен, кроме Гордена.

– А Ребекка в будущем сможет кого-то полюбить еще? Или эта часть дара любви уйдет навсегда? – спросила я колдунью, внимательно наблюдавшую за нами.

– Любовь – это основа мира, девочка. И любовь – это самое сильное чувство в мире. Если она сейчас его отдаст, возможно, оно пробьет себе дорогу к свету. Только бездушные не способны испытывать это чувство. Это дар богов. Им решать, даруют ли они любовь вновь или нет.

Я кивнула. Окончательный выбор я предоставила Гордену и Кастелю. Я сделала все, что могла. Мужчины молча переглянулись, и Верховный произнес:

– Хорошо, пусть будет ценой жизни – любовь.

31

Костер горел ярким пламенем. Сухие ветки трещали в огне, а искры взмывали в воздух и гасли в темной вышине ночи. Мы сидели с Кастелем возле костра и наблюдали за калмитами. Женщины с детьми уже свободно ходили по лагерю, не боясь нас. Вновь зазвучала музыка и запели струны души, влекомые звуками скрипки, что пела о дорогах, любви и надежде.

Калмиты – удивительный народ: яркие, черноглазые, смуглые, в пестрых одеяниях. Мужчины носили кинжалы на поясах, женщины звенели монетами в монистах и сверкали черными очами из-под длинных ресниц.

Горден ушел в шатер к главному, для того чтобы решить важные вопросы. А нас угостили душистым травяным чаем и кусочками сочной, только что приготовленной на костре куропатки.

Кастель рассказал, что калмиты вне закона в нашей стране и их магия тоже. Она не темная и не опасная – просто другая. Силой калмитов раньше пользовались даже короли, а потом что-то случилось, и примерно полвека назад их изгнали. Никто не знает за что. Калмиты ушли и потеряли свою родину. Всю жизнь они кочевали в других странах, а сюда ехали, скрываясь от магполиции.

А сейчас образовалась патовая ситуация, потому что Верховный обязан доложить о калмитах, которые незаконно пришли в наше королевство, но вместо этого попросил у них помощи.

– И как теперь Горден поступит? – задала вопрос я, вытирая жирные руки о тряпицу.

– Думаю, он уже договорился обо всем со старейшинами калмитов, – ответил Кастель, уплетавший уже вторую тушку птицы.

Я покосилась на шатер, откуда очень долго не появлялся Горден. Интересная у калмитов магия, древняя, иная и очень сильная. Я надеялась, что колдунья помогла Ребекке. И в то же время опасалась, что когда Ребекка очнется и узнает, какой выбор пришлось сделать с моей подачи, то оторвет мне голову. А если я все-таки приняла неправильное решение? И вдруг открыла мужчинам те ее тайны, о которых нельзя было говорить? Ведь она призналась мне только на смертном одре, как ей больно от безответной любви. Я закусила до боли губу и сжала кружку отвара, уставившись на костер.

Запела женщина, сама себе аккомпанируя на гитаре. Я не понимала слов песни, язык был мне незнаком, но песня звучала так щемяще нежно и так пронзительно, что все струны души во мне отзывались на эти чувства. Я поняла, что она поет о тоске по родине, о любви, о кочевой жизни, ставшей для них привычной.

Вокруг костра собрались все обитатели лагеря и внимательно слушали певицу. В их глазах я увидела слезы, печаль и тоску. Они хотели вернуться на свои исконные территории, вернуть свою родину.

* * *

Местные показали нам, где можно освежиться, и дали пару ведер воды. Мы наконец-то смогли смыть с себя грязь и кровь и переодеться. Кастелю помогла калмитка, перевязала и нанесла мазь на рану.

Звуки в лагере стихли, кочевники ушли спать, а мы сидели возле костра и слушали Гордена.